Точка начала: поселок Межевой
Точка конца: деревня
Лаклы
Продолжительность: 7 дней (всего 4 стоянки, 2 дневки)
Расстояние по
воде: 40 км
Участники: 11 человек и Шелька (Колям, Светка, Гоша, Рафаэль,
Наиль, Ленар, Сашка, Рустик, Артемка, Димак, Я).
Плавсредства: ПСН-6,
двухместка Коляма, одноместка Артемки ("Стриж").
Весной 1990 года Рафаэль родил идею ежегодного сплава по рекам. Идея обсасывалась в течении 2-х месяцев и в начале июля мы ушли на свой первый сплав по реке Ай.
Для сплава был взят в прокат старый ПСН-6 (Плот Спасательный Надувной Шестиместный). Кроме того, для рыбалки были взяты две резиновые лодки. Двухместную лодку взял Колям. Артемка взял одноместную лодку "Стриж" без весел. Греб он толстым коленом от бамбуковой удочки.
Электричкой мы доехали до станции Сулея. Здесь была автобусная остановка и ходил автобус в поселок Межевой (где собственно и протекала река Ай). Было раннее летнее утро, еще прохладное, но с явными признаками приближающегося жаркого дня. Мы сидели на рюкзаках и балдели. Ожидание приключений первого сплава, новые неизведанные дороги, яркие краски природы - все это будоражило сознание и звало в дорогу. Автобуса, однако, все не было и не было. Просидев часа три мы начали понимать, что в этой глуши понятия расписания и времени отличаются от общепринятых и так можно досидеть до вечера дожидаясь этот единственный на весь округ автобус, который к тому же мог сломаться, а водила мог упиться. С трудом подняв весь груз (один ПСН чего стоит!) мы пошли по дороге в Межевой. До Межевого было около 10 км (см. карту), но по счастью нас подобрал какой то попутный автобус. Заплатив водиле червонец, мы попросили довезти нас до берега реки, что он и сделал. В Межевом мы встали на воду и поплыли.
Мы долго плыли по деревне и, когда Межевой наконец кончился и на правом берегу появилась первая скала с гротом и дикими козами наверху, мы выскочили на берег чтобы насладиться свободой и пофотографироваиться. Едва мы снова поплыли, небо начало затягивать тучами и мы вскоре высадились на первом же ровном месте. Только мы успели вытащить вещи из лодок, пошел дождь и мы просидели около часа под плотом не имея возможности поставить палатки.
Ночью, на первой стоянке, когда последние, кто остался у костра, собирались идти спать, из пелены дождя вдруг вышел мужик и пошел мимо нас дальше по берегу. Тогда мы решили дежурить по ночам. Этот сплав запомнился самыми длительными ночными посиделками у костра и самыми бесцельными спорами о роли хард-рока и хэви-метала в нашей жизни. Я, Гоша, Колям и Димак сидели примерно до 5 часов утра, а потом выгоняли Рустика и еще несколько человек из палатки и заваливались спать. Освобождение палатки не всегда проходило гладко. Однажды на призыв из палатки никто не вышел. Тогда Колям рассвирепел и начал описывать поведение засонь крепкими словами, самыми вежливыми из которых были "Как поссать - так мухой. . .". Дело даже доходило до того, что Рустик спросонья стал загибать пальцы и перечислять аргументы почему он не выйдет из палатки, чем нас очень удивил, зная его добрый характер.
Палаток мы взяли мало. В каждую двухместку набивалось по 4 человека и им приходилось спать на боку и переворачиваться всем вместе, по команде. Однажды в пять утра, когда мы пытались разместиться в переполненых палатках, опытный Димка Орловский бросил сквозь зубы: "Тьфу, как в гондоне. . ." И тут выяснилось, что никто не спал, поскольку все заржали.
Однажды ночью мы сидели у костра и пугали друг друга страшными историями. Ночь была длинна, а где-то за горой, на том берегу стреляли. По крайней мере эхо доносило звуки похожие на выстрелы. Вдруг нам показалось, что по реке кто-то плывет. Слабый плеск, напоминающий звук погружаемых в воду весел, доносился с реки. От реки нас отделяли кусты и крутой спуск, и мы не решались выйти и посветить фонариком: вдруг там плывет зеленый мертвец со светящимися глазами, а? Гоша с Колямом все-таки сходили и посмотрели, но ничего не увидели. Мы решили, что это журчала вода после переката, но всем уже было не по себе и мы сели поближе к костру. И тут совсем рядом раздался тихий звук, как будто что-то большое и мягкое приземлилось на берег за кустами. Оцепенев мы соображали пару секунд, а потом вышли на берег и увидели, что "приземлился" наш ПСН, упав с, подпирающих его для просушки, весел. Где-то за горой, на том берегу стреляли, а ночь была длинна...
После долгих ночных дежурств было выработано золотое правило ночного дежурного. Ночной дежурный лежит у костра на бревне или нескольких бревнышках. У него под правой рукой лежит топор, а под левой - фонарик. Как только дежурный замечает какое-то движение в лесу, он сначала кидает туда топор, а только потом светит фонариком, чтобы посмотреть кто там.
Димак весь поход не расставался с фонариком Жучок - это который без батареек и работает от генератора приводимого в движение рукой. Каждый вечер Димак начинал суетливо бегать между палатками и искать свою Жучку. Проходя мимо кого-нибудь он обычно спрашивал: "Ребята, вы Жучу не видели?" На что обычно получал ответ: "Жучится твоя Жуча, Димак". Найдя наконец любимый фонарик, Димак обретал душевный покой и спокойно лежал у костра изредка нарушая ночную тишину громким и бесцельным "Вжиу-у-у". При этом Жуча издавала тусклый луч света и тут же гасла, а все, кто был у костра, просыпались.
Спали мы долго и выплывали ближе к обеду. Река была несложная и перекаты были довольно мелкие. Иногда приходилось тащить плот по отмелям. Течение было приличное и гребли мало. Места вокруг были обжитые. По скалам на берегу скакали дикие козы. В одном месте река проходила по ущелью. Левый берег представлял собой вертикальную стену, уходящую на многие сотни метров вверх. На самом верху стены ползали альпинисты. Они были настольки мелкими, что если бы не их яркие оранжевые костюмы, мы бы их и не заметили.
На первой дневке мы полезли на гору на другом берегу реки и обнаружили огромный луг полный земляники. Наевшись до отвала, мы пофотографировавались, сидя на отвесном обрыве и вернулись в лагерь. В этот же день мы срезали себе луки и некоторое время тренировались в стрельбе. Луки были паршивые и нам вскоре надоело это занятие.
Место стоянки было очень красивое. Это была высокая, сухая и ровная поляна среди больших берез. Сразу за березняком начинался луг на котором кресты косили траву. Название Березки навсегда закрепилось за этим живописным местом.
В этом походе Димак проявлял чудеса скромности. Когда мы садились есть он просто заваливал нас вопросами типа "Ребята, можно я еще сухарик возьму?" или "Ребята, а можно еще хлебушка." При этом хлеба и сухарей на столе было рассыпано не меряно и в ответ Димак чаще всего получал ироничное: "Да ты что? Пока Партия не разрешит - ни в коем случае!".
Вторая дневка была сделана уже под Лаклами. Мы проскочили стоянку и нам пришлось идти назад по берегу и тащить плот за собой. Остановились мы на поляне на опушке соснового леса. Дров было много и мы быстро развели костер. Потом девчонки стали варить картошку а мы с Рустиком пошли на родник за водой. Когда мы вернулись ужин был готов. Колям протянул мне тарелку и сказал, что картошку недосолили и надо ее посолить покрепче. Зная приколы Коляма я сначала на всякий случай попробовал пищу. Картошка была сильно соленой, но не солью а какой-то приправой дававшей также ядовито-зеленый цвет и неповторимый аромат всех известных и неизвестных трав. Приправа называлась "Яжинка" и была добавлена в несколько больших количествах, чем следовало. Этой кулинарной промашкой мы потом долго попрекали девчонок, которые воспринимали все всерьез и начинали злиться.
Ночью произошел случай, о котором потом не раз вспоминали. Я шел с кружкой горячего чая и, проходя мимо Гоши, случайно плеснул кипятку ему на спину. Поскольку он сидел в фуфайке, эффект поучился замедленным. Я уже обошел костер и сел на другой стороне, когда глаза у Гоши сделались большими-большими и он вскочил с места, ругаясь и расплескивая свой чай. Такое поведение выглядело более чем странно, тем более, что ни я ни остальные не заметили пролитого ему на спину кипятка. Потом мы смеялись, но Гоша почему-то был серьезен...
Последние ночи я, Гоша, Колям и Димак провели у костра. Колям с Димаком лежали на бревнах, а мы с Гошей выложили из напиленных бревнышек лежанки у самого огня. Сосновые дрова вспыхивали как порох и горели ярким пламенем не давая дыма. Чистое звездное небо, стройный, темный сосновый лес и широкая спокойная река завершали ночную картину. Мы пили крепкий чай с карамелью и вспоминали школьные годы.
Ближе к утру мы услышали сквозь полудрему отдаленный медвежий рев. Мигом проснувшись мы долго озирались вокруг, пока не поняли, что рев издавал спящий Наиль. Вскоре храп прекратился. Начинало светать и мы полезли в палатку. Проснувшись к обеду, мы зашили вход в палатку, где спали Светка и Сашка. К несчастью у девчонок нашлись ножницы и они довольно быстро освободились.
Потом мы играли в волейбол, "баню" и футбол. Артемка переплыл на другой берег, залез на скалу и кидался оттуда осколками породы. Один осколок попал в лодку Коляма и пропорол в ней дыру шириной в ладонь. Хорошо, что это был последний день сплава и нам оставался лишь небольшой переход до Лаклов.
В последний день мы проснулись рано. Шелька бегала по берегу и лаяла, видимо от скуки. Я лежал и накрывал голову курткой, чтобы не слышать лая. Колям тоже проснулся и спросил время. "Семь утра", - сказал я, зевая. "Наверно собака что-то предчувствует и поэтому лает. Может выйти посмотреть?". "Это она предчувствует, что я ей сейчас п.....ды дам", - мрачно отозвался Колям и перевернулся на другой бок. Заснуть больше не удалось.
В последний день происходил ритуал сожжения старых ласт. Кроме подводных кед в костре взорвался баллончик с деодорантом от комаров, а Наильчик сжег свои трусы. Мы также сожгли пару носков с которыми вообще связана таинственная история. Дело в том, что никто до сих пор не знает чьи это были носки. Время их появления в лагере датируют утром второго дня, т.е. как раз после той ночи когда через наш лагерь прошел неизвестный мужик. Он наверно и подкинул нам носки потому, что утром они висели у костра вместе с другими вещами вывешенными для просушки. Хозяин носков не объявился на протяжении всего похода, но их на всякий случай возили в мешке для котелков. На последней стоянке был проведен пристрастный опрос всех присутствующих с демонстрацией носков крупным планом. Владелец опять не объявился и носки были торжественно сожжены на костре.
К обеду мы выплыли в Лаклы. Река шла по равнине и мы гребли как черти. Из Лаклов мы приехали на автобусе обратно в Сулею и вернулись на электричке домой.