После прошлогоднего похода на Щугор наша команда основательно "заболела" горами. Запал в память хребет Сабля, который мы видели с Печоры, когда плыли в Подчерье. После прошлогоднего похода мы вполне освоили подъемы против течения и волоки. Так что маршрут определился сам собой. Мы решили подняться по Сыне (Европейской) и её притоку - Лун-Вожу к массиву Сабля. Там перевалить на Седь-Ю, и дальше по Большому Патоку выйти в знакомый нам Щугор. Из-за сложностей с отпусками, мы несколько припозднились и вышли почти в самом конце Июля.

Около шести утра мы вылезли из поезда на станции Сыня. Окружающие станцию постройки не оставили сомнений, что здесь вокруг одна большая зона. Мы призадумались как добраться до реки. Двое рыбаков, выгрузившихся из того же поезда быстро ушли вперед по тропинке вдоль железной дороги. Но, судя по карте, там было не менее четырех километров. В это время подъехал мужик на ЗИЛе, и вскоре мы договорились, чтобы он забросил нас к мосту у поселка Сыня на реке. Ехал он недолго, но добрая половина пути проходила по зоне. На въезде был шлагбаум, у которого дежурил зэк. Дорога изобиловала колдобинами, и нам стоило больших усилий не вылететь из кузова. Мостик через Сыню оказался пешеходным и очень хлипким. По пути водитель рассказал, что сейчас на Сыне в самом разгаре сенокос, и вверх идет много грузовиков. Можно договориться о заброске вверх до урочища Труба. Признаться, нам уже изрядно надоело трястись в транспорте, и мы решили идти своим ходом. Река была очень мелкая, с массой галечных отмелей, и подъем по ней корабликом не составлял большого труда. Мы привязали длинные веревки к носу и корме байдарок, и поднимали их против течения, регулируя угол атаки, чтобы веревки были натянуты и байдарку относило от берега. В удобных местах шли просто накинув веревку на плечо. В более сложных - держали в руке. С байдаркой без особого труда справлялся один человек. Часто попадались участки со слабым течением, где можно было подниматься на веслах. Почти сразу вдали обозначился зубчатый контур хребта Сабля. После поселка Сыня по берегам шли в основном кусты, потом берега немного повысились и поросли лесом. Скал в этот день не было, но попалось несколько невысоких обрывов из желтого песчаника. В низких местах попадались заливные луга. где зэки косили сено. Перед устьем Кыдзрасью Сыня разбилась на множество проток. Часть из них была с завалами, и мы довольно долго выбирались из этого лабиринта. После устья на правом берегу показался какой то объект. Скорее всего это была недостроенная и заброшенная зона. Во всяком случае, вырисовывалось некоторое подобие незастроенных улиц с мрачноватыми фонарями, напоминавшими виселицы. На берегу около небольшой сторожки лежали две моторки. Чуть пониже несколько зэков ловили рыбу на удочку с мушкой, стоя прямо в реке в каких-то тапочках. Вода была не слишком теплой. Выловленную рыбу они называли "форельками", но по моему это были мальки семги. За день нам повстречалось несколько грузовиков, ехавших прямо по реке. Наверно надо было, все-таки ехать до урочища Труба, а то могут задавить прямо в байдарке посреди реки. На стоянку встали на высоком правом берегу в лесу подальше от реки. Не отходя от стоянки, собрали неплохой урожай подосиновиков.

Сегодня река приобрела нормальный таежный вид. Берега почти сплошь лесистые, луговин заметно меньше. Почти все время был неплохой бечевник, хотя уже начали мешать заросли чулыма. Прошли большой остров. Потом слева началась первая достопримечательность этого похода - урочище Красный камень. Оно представляет собой длинный песчаниковый обрыв на правом берегу с несколькими останцами. Наверно автор названия страдал дальтонизмом, поскольку в действительности он имел какой-то ослепительно желтый цвет. Этот цвет навевал ассоциации с долиной монументов в США.

После Красного камня, лугов по берегам почти совсем не стало. Мы шли по хорошему бечевнику еще часа три. Потом заночевали в симпатичном месте на левом берегу. Там в реденьком березняке уже была стоянка. Рыбалка на перекате не увенчалась успехом. Тогда было еще мало опыта, и удавалось успешно ловить хариуса только при его изобилии. Когда устроились, к нам подъехал грузовик. Водитель его, до ареста, жил в Москве, и был рад поболтать. Нас удивила его прекрасная осведомленность о нашем продвижении (видимо по передаваемым с грузовиками слухам). Он предложил подбросить нас до Трубы, но нам было лень сниматься с хорошей стоянки, ради оставшейся половины дневного перехода.

В этот день берега стали заметно выше. Постепенно начали попадаться скалы и перекаты с крупными камнями. До урочища Труба мы добрались к обеду. Перед началом каньона на левом берегу стоял старый грузовик - топливозаправщик, куда в начале сезона завозили топливо для грузовиков. Дальше река была стиснута с обоих сторон высокими скалами, обрывающимися прямо в воду. Глубина плеса между скалами. делала его непроходимым для грузовиков. На входе в каньон скалы в виде ворот были округлые и не очень выразительные, но дальше, когда река, отгородившись от пришельцев Трубой, опять расширилась, как по команде, появилось множество красивых скал.

Были скалы с отверстиями, напоминавшие лики богатырей. были различные пластины, были многочисленные столбы. Река петляла среди этого великолепия, образуя множество шкуродерных перекатов. Хотя мы уже виртуозно проводили байдарки между камней, малейшая неловкость или потеря темпа приводила к посадке на камни, а иногда и к мелким повреждениям.

Нам повстречался мужик с собакой. Опытная псина не хотела понапрасну переправляться через реку, где ей было непросто удержаться на ногах, и трусила по другому берегу напротив хозяина, в ожидании удобного брода, или пока хозяин переправится к ней. По берегам в завалах попадалась красная смородина. Черники практически не было. Грибов было много, но по причине жары они с каждым днем все более червивели. Встали мы на левом берегу в неприметном месте перед правым поворотом. Берега там были высокие, но не обрывистые. После перекатов, пришлось слегка клеиться. В этом месте можно было, при желании перевалить на Вангыр, текущий параллельно километрах в четырех к востоку.

В начале дня берега были как и вчера высокие, но преимущественно без скал. К концу дня берега понизились, стало попадаться много болот. Река часто дробилась на протоки, иногда труднопроходимые. Пройдя один из островов, мы увидели в его верхней части старую гребь, торчащую из кустов. Видимо, здесь во время половодья застрял плот. Остановились мы в кустах напротив устья Саша-Ёля. Местность вокруг была низинная и болотистая.

С утра река еще немного попетляла среди болот, потом берега повысились. Появились скалы и перекаты. Изрядно пришлось повозиться в одном месте где река ударялась о красивую скалу белого цвета. Река там была глубокая и быстрая. Плыть против течения там было невозможно, и пришлось проводить байдарки, стоя в воде глубже чем по колено. Иногда приходилось привставать на носки, чтобы не зачерпнуть воду сапогами. Вознаграждением за труды оказалась полянка с обильным черничником на правом берегу за скалой перед правым поворотом. До сих пор черники было мало. За поворотом нам повстречался местный рыбак, блиставший золотыми зубами. Он плыл вниз по реке на резиновой лодке, гордо восседая на 50 литровом алюминиевом бидоне с рыбой. Он попросил нас, если мы встретим его напарника, передать ему что он его не дождался и уплыл один. Напарника мы встретили примерно через полчаса. Он и так уже догадался, что выбираться придется пешком, и только отпустил пару нелестных высказываний напарнику. Река в этом месте была на редкость каменистая. По берегам периодически попадались скалы. Бечевника как такового не было. Проводить байдарку приходилось шагая по большим и ужасно скользким валунам. Ноги соскальзывали почти при каждом шаге, и надо было успеть перенести вес на другую ногу, прежде чем эта соскользнет в узкую щель между камней. После этой тренировки, без проблем хожу по любому гололеду. Иногда удавалось поддерживать равновесие, опираясь на веревку. Байдарка при этом являлась неплохим плавучим якорем. Под конец дня впереди опять показался хребет Сабля.

Теперь он уже был гораздо ближе. На нем явственно просматривались отдельные снежники. Вскоре на пологом левом повороте мы вышли к месту слияния Лун-Вожа и Вой-Вожа, где собственно и начинается Сыня. Напротив устья Лун-Вожа была неплохая стоянка, где мы и остановились. Попытка ловли хариуса на кораблик успехом не увенчалась, отчасти по причине плохого качества наспех сколоченного кораблика.

Утром, пока мы готовились к отплытию, с Вой-Вожа спустилась группа на нескольких "Тайменях". Они забрасывались в район горы Сундук вертолетом. Лун-Вож оказался хотя и очень узким (в месте слияния он вдвое меньше Вой-Вожа), но вполне проходимым. В начале дня на нем было немало перекатов, заросших чулымом (часто по всей ширине). Попался даже небольшой порожек водопадного типа с перепадом около метра. Там ловили рыбу двое зэков. Потом стало больше плесов.

Берега были низкие, много болот. Найти сухое место для перекуса оказалось непросто. Почти всю вторую половину дня мы шли на веслах. В небольшой яме под лесистым берегом стояли несколько хариусов. Однако, они видели нас и на приманку не реагировали. На болоте попадалась морошка, хотя спелой было еще мало. Небольшую лесистую гривку на левом берегу для стоянки нашли с трудом.

С утра пошли самые гиблые болота. По обе стороны узкой речки были сплошные топи с редкими кустиками. От мысли, что здесь, возможно, придется идти становилось неуютно. Время от времени в сторону хребта Сабля уходили узкие протоки впадающих ручьев. Течения здесь, к счастью, практически не было и мы шли на веслах. Река становилась все уже и уже. Наконец болото кончилось. Берега стали выше, появился лес. Уклон реки заметно возрос. Теперь это был узенький поток, струящийся среди крупных камней. Пришлось проводить байдарки. Проводка корабликом здесь была бессмысленна, приходилось тащить байдарки за фальшборт. Временами байдарки застревали в проходах между камней, и приходилось их протаскивать вдвоем и даже втроем. К счастью, все камни были гладкие и скользкие. Временами на небольших полянках, прилегающих к реке, попадались тропинки в траве. Мы никак не могли решить что проще, тащить байдарки по воде или идти с ними вдоль реки. Наконец мы добрались до галечной отмели на левом берегу. Дальше за небольшим плесиком начинались сплошные камни. Судя по карте, отсюда было ближе всего до горы Сабля, куда мы хотели забраться. Здесь мы и встали. Осталось еще немного времени на банный вечер перед визитом в горы. До розовой в лучах заката вершины Сабли, казалось, рукой подать.

Взяли на троих один рюкзак с кино-фото аппаратурой, перекусом, и прочими мелочами, и пошли на Саблю. Сначала подъем шел по лесу. Минут через двадцать, пересекли стекающий с гор ручей. На хребте была отчетливо видна ложбина, из которой он вытекал. Лес постепенно поредел, стало много травы с отдельными группами деревьев. Потом начался курумник с мхом и стелющимися деревцами. На высоте метров 600, мы набрели на полосу из кустов голубики, тянущуюся вдоль горизонтали. Ягоды были крупные и сладки как виноград. К западу постепенно открывался красивый вид на долину Вертныя, где проходит тропа Аранецкого перевала. Пройдя узким кулуаром, мы вышли на огромный валун, закрывающий выход из карового озера у основания Сабли. Вода в озере была ледяная и кристально чистая. Слева на высоком берегу над озером лежал большой валун, похожий на палатку. Налюбовавшись озером, мы обошли его слева и направились к седловине слева от вершины Сабля.

Подъем здесь не составил труда, и скоро мы стояли на краю совершенно отвесной стены, обрывающейся на восток к леднику Гофмана и образующимся из него озерам. Одно из озер имело странный бирюзовый цвет. Снизу ребро от седловины к вершине Сабли казалось очень крутым и почти непроходимым, с нашей слабой альпинистской подготовкой, однако, вблизи все оказалось намного проще. Мы без особого труда прошли по уступам ребра оставшиеся двести метров до вершины. По пути мы встретили ребят из Екатеринбурга, весьма неплохо устроившихся на небольшой площадке у костра из принесенных с собой дров. Их стоянка была немного повыше нашей по Лун-Вожу, где заканчивался лес. На вершине мы встретили Мужчину с мальчиком лет четырнадцати из Челябинска. С вершины открылась панорама главного Уральского хребта. Ослепительно сияла корона Манараги, к сожалению, повернутая к нам почти ребром. Ближе выделялась гора Сундук. Было видно еще множество вершин, но определить их все мы не могли. Спускаться мы решили по короткому пути прямо вниз от вершины по кулуару к озеру. Зря мы это сделали. Там была тьма мелких камней, уходивших из под ноги при малейшем движении. Чтобы не побить друг друга камнями, приходилось идти по одному. При этом, находившиеся ниже вынуждены были прятаться за выступы скал. Из-за этого мы спускались ужасно долго. На обратном пути мы слегка искупались в озере. Под вечер тайга и болота к западу подернулись легкой дымкой. Печоры видно не было, но в какой-то момент мы видели отражение солнца в её плесе. Спускаясь, мы взяли несколько левее, чтобы наверняка знать, что вдоль Лун-Вожа надо идти вправо. Лес здесь был очень редкий, заросший высоким (по пояс) разнотравьем. У края леса нас атаковал гнус, от которого мы успели уже отвыкнуть на высоте (к хорошему привыкают быстро). Спасаясь от гнуса, Димон одел шляпу поверх капюшона штормовки, и пошел последним. Минут церез двадцать обнаружилось, что шляпа незаметно соскользнула. Искать её там было безнадежно. Вскоре мы вышли к Лун-Вожу. Его русло было сплошь завалено крупными валунами и провести здесь байдарки мы бы не смогли. Стоянку нашли без проблем, но вымотались в этот день основательно.

Вышли на волок. "Карандаши" спрятали в кустах на второй заход. Рюкзаки получились не хилые (килограмм под сорок). Сначала шли по лесу вдоль Лун-Вожа. Там было много коряг и прочих препятствий. Потом начались луга с редкими группами деревьев. Тяжело приходилось при форсировании многочисленных ручьев, стекающих с хребта. Вокруг них стояла сплошная стена кустов, через которую было очень непросто продираться. Скоро добрались до большой свежеоставленной стоянки (видимо Екатеринбуржцев, которых мы встретили на Сабле). Потом встретили Отца и сына, которых вчера видели на вершине Сабли. Им небезуспешно удавалось ловить хариуса в совсем маленьких ямах с водой в русле Лун-Вожа. Вскоре миновали последние деревья, растущие вдоль Лун-Вожа. Это место весьма живописно и является своеобразным центром притяжения всей долины Лун-Вожа у подножия Сабли. От этого места уже было отчетливо видно седло перевала. Мы пошли прямо на него по моховому болоту. Идти было тяжело, часто отдыхали. Периодически попадались заросли кустов вдоль ручьев и полосы леса, идущие перпендикулярно хребту. В полосах леса был богатый черничник. На болотах нам попалась огромная (сотки три) поляна, сплошь заросшая спелой морошкой. Наконец, долина Лун-Вожа закончилась небольшой грядой водораздела с редким лиственничным лесом. За грядой было болото с тремя небольшими озерцами, откуда начинался приток, текущий в Седь-Ю.

На гряде была стоянка. От неё шла набитая тропа, огибавшая болото с озерцами слева. Она шла то по сухому краю долины, то по болоту вдоль притока, пересекая многочисленные ручьи, сбегавшие с хребта Сабля. Небольшая долина была в конце почти закрыта скалами, за которыми начинался спуск к Седь-Ю. Перед скалами оказалось мелководное чистое озеро. Его левый берег был сухой и лесистый. Там было приятно передохнуть. Дальше за скалами начался спуск по лесу к Седь-Ю по хорошей тропе. Там мы встретили двоих ребят в черных куртках (как у всех поселенцев), шедших нам навстречу. Мы молча разошлись и пошли дальше. Вскоре мы спустились к Седь-Ю. Там тропа уперлась в поляну с насиженной стоянкой. Правда, реке надо было идти по тропинке через кусты. С дровами там было неважно. Пришлось разделывать лежавшее неподалеку полено в полтора обхвата. Пока мы возились на стоянке, откуда то сильно пахнуло "беломором". Это было странно, поскольку курить вокруг, вроде, было некому (группа у нас некурящая). Вскоре из-за кустов появились, встреченные нами на спуске, ребята. Мы пригласили их к костру, поговорили. Выяснилось, что это беглые поселенцы из зоны на Аранце. Деревенские ребята (лет 20 - 25) загремели в тюрьму, судя по всему, по пьяной лавочке. За образцовое поведение были переведены на поселение. В результате чего поменяли гарантированный тюремный паек на зарплату в десять тысяч рублей в месяц на лесоповале. Выжить в тайге на эти деньги абсолютно нереально. Чтобы как-то прокормиться, все поселенцы бегают в тайгу на прокорм, выметая оттуда все что только можно есть. Заметная часть добычи отстегивается начальству за право свалить на несколько дней. Сбежали они с твердым желанием добраться до Москвы, чтобы искать там правду. Наши замечания, что Москва последнее место, где следует искать правду, их не убедили. Какой-то "добрый дядя" (видимо с подачи начальства) сказал им, что кратчайший путь к населенке лежит через горы (замечу, что Аранец находится западнее Урала), направив их почти на верную гибель в бескрайнюю западносибирскую тайгу. Они пытались идти на восток по тропе Аранецкого перевала восточнее хребта Сабля, но потеряли тропу на болоте и вернулись назад. Мы рассказали им, что идти надо на запад по Аранецкому перевалу, показав тропу на карте. Вообще, меня основательно шокировало полное неумение деревенских парней ориентироваться в лесу, не говоря уж о элементарной географии. А "поощрение" постановкой на грань выживания наглядно говорит о преступности всей нашей правоохранительной системы, которая за последние годы стала только еще более жестокой. Кроме того, поведение таких, поставленных в нечеловеческие условия ребят, непредсказуемо. С отчаяния они могут пойти на все, что угодно. Договорились, что утром, на обратном пути за "карандашами" мы с Димоном проводим их до Лун-Вожа и покажем им тропу Аранецкого перевала дальше.

Утром пошли с Димоном за "карандашами". Попутно проводили "беглецов" до стоянки на водоразделе с Лун-Вожем. Дальше они пошли по тропе Аранецкого перевала, а мы к своей прошлой стоянке. Шли быстро, практически без остановок. Весь вчерашний путь прошли меньше чем за два часа. "Карандаши" нашли без труда. Быстро загрузили "карандаши" в рюкзаки, подложив под спину коврики, и пошли назад. К этому времени погода, до того неизменно баловавшая нас солнышком, начала основательно портиться. С северо-запада по долине Лун-Вожа наползала грозовая туча. Попадать под грозу на открытом месте да еще с громоотводом - "карандашом" за спиной не хотелось, но она двигалась быстрее. Когда молнии начали бить ближе километра, мы очень вовремя, добрались до полянки с морошкой. Не сговариваясь, мы бросили рюкзаки в сторону и принялись за морошку. Пока грозу пронесло, мы успели неплохо поесть морошки, и набрать её в пакет по просьбе Олега. Дальше шли уже промокшие до нитки, но без особых проблем. Вечером Олег побаловал нас киселем из морошки, напоминавшим по вкусу сок манго. После грозы погода испортилась. Временами моросил дождь.

С утра опять была хорошая погода. Поплыли вниз по Седь-Ю. У стоянки она имела ширину метров десять, но воды было очень мало. Река представляла собой сплошную шиверу.

Байдарки, в основном, приходилось проводить, на что уходила масса времени. Мы уже было взгрустнули, памятуя, что её длинна больше 30 км, но, к счастью, километров через шесть, когда река резко повернула на запад, уклон её уменьшился, а глубина возросла. Дальше пошел сплошной плес с едва заметным течением. В конце уступа на запад река подошла справа к высокому коренному берегу, где было несколько неплохих стоянок. Дальше река ушла в низменный пойменный лес. На протяжении многих километров река петляла по этому лесу. Глубина составляла от полуметра до метра. Берега возвышались над водой сантиметров на тридцать, и там сразу начинался захламленный корягами, затопляемый лес. Не было даже никакого намека на отмели или бечевник. Вечером мы хотели напечь пирогов. В то время мы еще пекли их на разогретых в костре камнях. Поскольку с камнями на берегу было туго, решили запастись камнем заранее. Подходящий валун достали со дна реки и погрузили в нос моей байдарки (я шел на двухместном "Таймене" один). Дело уже шло к вечеру, и надо было искать стоянку, но по берегам тянулся все тот же захламленный половодьем лес, где было много дров, но абсолютно негде было поставить палатку. Когда мы уже готовы были встать где угодно, даже если бы пришлось перелопатить несколько кубов грунта и коряг, из-за поворота неожиданно выплыла небольшая (высотой метра четыре) скала на правом берегу. На ней оказалась отличная ровная площадка с насиженной стоянкой. Обычной в конце дня дискуссии встать здесь или поплыть дальше, здесь не возникло. Мы начали выгружать вещи, даже толком не осмотрев стоянку. Когда мы устроились, я глянул вниз и увидел, что в яме под скалой, по краю которой шло сильное течение, стоят хариусы. За пару минут соорудил некое подобие кораблика из круглой палки к которой привязал леску двумя поводками, чтобы можно было регулировать угол атаки. На сильном течение эта конструкция отлично себя зарекомендовала. Очень скоро несколько отменных хариусов пеклись на рожнах. Кроме того, в районе стоянки попалось несколько чистых моховиков (с начала похода грибы успели зачервиветь и сойти, теперь пошли снова). На привезенном с собой камне, Олег приготовил отличные пироги с хариусом и грибами.

Погода опять испортилась. Вокруг ходили тучи, иногда начинался дождик. Нехотя собрали барахло и поплыли дальше. За возвышенностью, где мы стояли опять начался тот же пойменный лес. Насколько помню, до самого Большого Патока не было больше ни одного приличного места для стоянки. Большой Паток оказался очень широким (метров пятьдесят) и ужасно мелким. Не успев толком выйти в него, мы уже сели на мель. Там были несколько перекатов, с практически одинаково малой глубиной по всей ширине реки. Потом стало немного получше (или приноровились). На берегах было много живописных скал, хотя и не очень высоких. В лесу попадалось много черники, вкусной и сладкой как виноград. Когда мы вставали на стоянку в лесу на правом берегу, нам пришлось выедать чернику с места, где собирались ставить палатку.

Весь день плыли по Большому Патоку. По-прежнему хватало мелей. Пару раз попадали в глухие протоки у островов, где приходилось проводить байдарки (один раз - метров триста). Обогнали четверых ребят, плывших на двух бревенчатых плотиках. Им приходилось совсем плохо. Осадка у них была больше, и они то и дело садились на мель, а на нередко попадавшихся плесах им приходилось грести гребями, чтобы хоть немного двигаться. Погода по-прежнему не баловала. Заметно похолодало. Временами налетали тучи с дождем. Примерно через каждый час хода, мы приставали к берегу размяться и поискать грибов или ягод. Памятуя по прошлому году, что по Щугору в районе устья Патока плавает множество моторок, мы решили сегодня в Щугор не выходить. Встали на стоянку на верхней отмели острова Паток-Вож-Ди. Судя по карте, метрах в пятистах к западу отсюда протекал Щугор (иногда был слышен шум проходящих моторок), но по реке до него было еще больше двух километров. Олег напек отличных пирогов с грибами и черникой.

Последние километры Патока прошли без проблем. Заглянули на свою прошлогоднюю стоянку. В прошлом году она казалась очень уютной, но теперь что-то там неуловимо изменилось, и мы едва её узнали. Плавание по Щугору, знакомому по прошлому году, не оставило особенно ярких впечатлений. Время от времени мы причаливали к берегу в поисках грибов и ягод. Здесь их было заметно меньше, но к вечеру кое-что собрали. Под вечер, когда мы прошли деревню Мича-Бичевник и повернули на север, обходя гряду слева, на нас налетел ливень с грозой. Дождь начал утихать только когда мы уже обогнули гряду и перед нами открылись нижние ворота. Пройдя нижние ворота, мы как и в прошлом году встали за ними на отмели острова. Олег опять напек пирогов на перекус завтра и впрок на дорогу до Печоры.

Плавание по низовьям Щугора, как и в прошлом году, было достаточно однообразно. В начале попадались отдельные перекаты. Где то даже пришлось проводить байдарки. Но дальше пошли луга, и стало совсем скучно. Погода была, в общем, неплохая, но не задолго до выхода в Печору налетел сильный заряд дождя. Нам пришлось пробиваться в Печору против лупившего нам прямо в лоб сильного ветра с дождем. Мне с большим трудом удавалось удерживать легкий нос байдарки в нужном направлении. Выйдя в Печору, мы переплыли на левый берег и, как и в прошлом году, встали на наклонной полянке с триангуляцией. За год там кто-то соорудил столик. Пока мы сушили байдарки в перерывах между зарядами дождя, начало темнеть. Фонарей мы не взяли в расчете на белые ночи, и ужинали при химическом источнике света. Свет от него оказался слабоват, но стол, в основном, было видно.

На причал в Усть-Щугоре, как и в прошлом году пошли заранее, не зная точно время прихода катера. Впрочем, оно не изменилось. Незадолго до прихода катера, прямо к причалу подошла группа на катамаране. Они тоже шли с Патока, но на Саблю забрасывались по Аранецкому перевалу. Собралось много местных жителей. Катер пришел полный, как электричка. Место за рубкой, где обычно складывали рюкзаки, было уже занято, и нам пришлось пробираться с рюкзаками и карандашами вдоль всего катера на корму по узкому привальному брусу, держась за поручень на крыше. Доехали до Печоры без особых приключений, правда большую часть пути стояли. С автобусом в Печоре тоже проблем не было. Поздно вечером мы погрузились на Московский поезд.

Все помещенные в дневник слайды сделаны на пленке Шосткинского ПО "Свема" (по причине царившего тогда тотального дефицита т.к. ORWO уже исчезло, а Kodak еще не появился). По сей причине прошу прощения за их умопомрачительные цветовые гаммы, которые не удалось скорректировать.