Необходимое предисловие автора.
Эти статьи писались много лет назад и приведены здесь as is, то есть без каких-либо 
корректировок, соответствующих последним изменениям ситуации. В частности, сведения об 
условиях попадания в Вишерский заповедник, особенностях его руководства, транспортная и 
экономическая информация являются безнадежно устаревшими. О современном состоянии дел 
кое-что можно узнать у автора: avz@mo59.umn.ru, avz@betus.usi.ru. 
Все персонажи являются реальными людьми, сюжет и события не вымышленные.

На пути к чудесам.

Две статьи о памятных событиях, опубликованные в газете "Примета" с 
подзаголовком "Аномальная зона" для получения разрешения на вход в Вишерский 
заповедник и материального вспомоществования.
1992 г.

Часть 1 : год 1989.

Долина каждой реки имеет свой характер. Тот, кто со мной не согласен, пусть 
сравнит приятную тишь предгорной Вишеры с гнетущим молчанием приполярного Балбан-Ю. 
Каждая долина имеет свои дурные и хорошие привычки и наклонности и свое лицо.
Долина реки Хомги-Лох-Я молчалива. Неширокая река тихо несет свою безумно 
чистую воду в речку Молебную, леденя убитую осенью желтую траву, тщетно пытающуюся 
напиться живительной влаги и возродиться к жизни. У истока процветают лишь два 
аборигена – темный, почти черный можжевельник и темно-оранжевый, местами кирпичного 
цвета мох. Зеленые плешки на северном склоне перевала Ойка Западный, или Ялпинг, 
впитывают жадно остывающий воздух и радуются своей короткой жизни, которую скоро 
решительно прервет первый снег. Там, за перевалом в долине Вёлса, еще лето. Здесь, в глухой 
долине стиснутой хребетиком Ялпинг, северным отрогом массива Ишерим, и горами Ойка-
Чакур и Молебная, или Молебный Камень, уже середина осени. Лес в низовьях потемнел, и 
редкие оставшиеся еще на покляпых деревцах листочки покорно ждут своей незавидной 
участи.

Такой я увидел долину реки Хомги-Лох-Я, руководя в августе 1989 года пешим 
походом 2 к.с. по Северному Уралу. Выходили мы (Бестужев В.В., Братчикова А.Н., Гальченко 
Ю.В., Пономарева Ю.А., Семененко В.В., Филиппов А.С.) из посёлка Вёлс; нашей целью были 
хребет Чистоп и Ушма. Хотя цель не была достигнута в силу многих причин, я, отчасти, был 
доволен походом – я побывал под горой Молебной.
Этот район плохо освоен туристами. Причин здесь три. Первая – дурная слава 
признанного аномальным места, но это причина малозначительна для любого нормального 
туриста. Вторая – район практически не описан в литературе, и редки его карты. Упоминание о 
Молебном Камне в бестселлере С.А.Торопова заведет вас куда угодно, только не туда, куда вы 
хотите. Если на реку Ниолс по Тошемкам по этой книге попасть ещё можно, то Мойва уже 
практически недостижима. Третья, основная, следствием которой является и вторая, – район 
сравнительно трудно доступен. В наших краях, где преобладают туристы-водники, привыкшие 
к везущему до самой реки транспорту в силу специфики переносимого ими груза, мало 
желающих идти больше 50 км до места начала сплава по неосвоенной речке.
Два пути ведут к горе Молебной. Первый путь начинается в посёлке Вёлс, откуда, если 
повезет, можно уехать к устью речки Ивановки. Дальше надо подняться на Чувальский Камень, 
и хорошо, если вы умудритесь обойтись без атаки на изнуряющий бурелом под западным 
склоном хребта. Чувал в августе удивительно спокоен и по-своему красив. Его "спина" 
изобилует ягодами – черника, голубика, морошка – чего только нет! – а когда вы пройдете его 
весь, насладившись ровным приятным для ходьбы и исключительно плодородным плато в 
южной части, видом на гору Мартай (1129…1131 м), похожую на мирно дремлющего посреди 
тайги и болотин огромного зверя, и мягким болотистым понижением в северной части, распадок 
между Чувалом и хребтом Пу-Тумп (945 м) накормит вас белой, незрелой клюквой и выведет на 
Верхмойвенские болота. Идти по ним, по сравнению с окружающим буреломом, приятно, хотя 
тропка получается сантиметров 20 в глубину, а некоторые бочаги могут скрыть и грузовик.
Мойва в районе болот неширока и туристу по колено. За ней стеной стоит 
Вольховочный Камень, из-за которого выглядывают две вершины горы Ишерим(1А,1331 м). 
Слева – хорошо видный с болот огромный Тулымский Камень ( вершина Главная 1А,1469 м). 
Вольховочный некрут, но подём на него утомителен. Южный склон покрыт уникальными 
красными мхами, особенно красивыми на закате. Дальше можно пройти частично по 
плато,частично траверсами склона, обращенного к Ишериму, до самого истока Вёлса – это 
глубокая впадина между массивами Ишерима и Ялпинга; с другой стороны из нее же вытекает 
Малая Мойва. Отсюда начинается подъем на перевал.
Перевал типично уральский: зеленки перемежаются с никак не обходимыми участками, 
усыпанными огромными бульниками, сложностью до 1Б. В целом в союзном каталоге перевал 
Ойка Западный оценен 1А. Седло перевала широкое и длинное, и вот – перед вами Хомги-Лох-
Я,увенчанная Молебной и упирающаяся в далекий "нож" хребта Муравьиный Камень (главная 
вершина Ху-Сойк, 1263 м). Молебная еще неблизка, и хорошо разглядеть ее пока не удастся.
Теперь все зависит от ваших намерений и степени подготовки. Если ваш путь лежит в 
сторону Ниолса, обойдите Молебную слева по границе леса, поднимитесь по речке Молебной и 
перевалите перевал 1А на Тошемские болота. Изрядно повязнув в них вы достигнете южного 
ската Поясового хребта.
Сюда есть и другой, более легкий, но болотистый,путь: дойдите до седла между 
Молебной и предыдущей по ходу безымянной вершиной, легко перевалите его в Свердловскую 
область и поднимитесь по реке Вижай до самого истока. За перевалом вас встретит обилие 
разного рода ядовитой зелени, от огромного количества всевозможных зонтичных до 
стрелолиста в болотцах. Создается впечатление, что она подкарауливает путника, чтобы 
одурманить его, и, когда это ей не удается, раздраженно хрустит под ботинком, обдавая все 
вокруг своим отнюдь не целебным соком.
Вы можете также уйти по Вижаю до устья реки Кул, подняться по ней километра 3 до 
моста и попытаться поймать машину до посёлка Тохта. В обратном направлении это составит 
второй путь к горе Молебной, наиболее легкий и менее интересный. Его начало – поселок Тохта 
– трудно достижимо, если начинать путь от нашего города. До промежуточного пункта, поселка 
Вижай, ходит дважды в день автобус на 25 мест от города Ивдель, но дальше до Тохты 
добраться сложно.
Район этот очень богат полезными и вкусными вольготно произрастающими 
продуктами, такими как всякие ягоды – от брусники и клюквы до желтой боровой морошки с 
пьянящим привкусом; рыба – в Вишере – таймень, в Мойве – хариус; птица – непуганные 
куропатки на Лиственичных болотах взлетают в 5-6 метрах от путника, а то и ближе, глухарь, с 
треском прорывающийся сквозь плотную вязь ветвей, если неожиданно, то может серьезно 
напугать… Есть и хищники, если верить вышеупомянутой книге, но нам они не встречались, а 
вот все остальное, что перечислено выше, очень приятно разнообразило наш убого-походный 
рацион.
Итак, гора Молебная перед вами. Со стороны истока Хомги-Лох-И она представляется 
конусообразным возвышением со скругленной вершиной, справа от которой видно "плечо" – 
отрог, на самом деле отходящий от главной вершины на северо-восток. Сложность подъема на 
вершину (1247…1253 м) с запада можно оценить 1А, но проход через перемычку, 
соединяющую её с "плечом" обойдется не дешевле 1Б, так как "плечо" достаточно круто 
обрывается в сторону Вижая. Но зато с него лежит удобный сухой некрутой траверс в сторону 
северных отрогов Муравьиного Камня. Около западных склонов Муравьиного находится старое 
вогульское кладбище и молельное место – не потому ли и называется гора Молебной? По 
слухам, оно украшено лиственничными идолами; по другим слухам, на него даже смотреть надо 
с некоторыми предосторожностями, а уж фотографировать… Зимой всё становится сложнее: 
например, в 1977-79 гг две экспедиции МВТУ им. Баумана не смогли подняться ни на перевал 
Ялпинг, ни на саму Молебную, ни на Поясовой и ушли по Тошемкам в Вижай. Надо, однако, 
отметить, что что года попались исключительно снежные и с плохой погодой.
Сложно что-либо сказать об аномальных явлениях в окрестности Молебного Камня, так 
как наша группа ничего бросающегося в глаза на заметила. Можно ли считать аномальностью, 
что тучи, которых очень много там в середине августа, задерживаются охотно на Тулыме, 
Ишериме, даже на низком Березовом хребте (803 м), но не на Ойке и Молебной? Да, Молебная 
выгнала нас из долины Хомги-Лох-И обильными мятущимися прямо над головой тучами, 
дождем и пронизывающим ветром, но, стоило нам спуститься к Вижаю, над ней установилась 
чудная погода, не менявшаяся, по крайней мере, неделю. И пока мы подходили к ней со 
стороны Вольховочного, она также радовала глаз сиянием вершин под безоблачным небом. 
Можно ли предположить, что мы тогда "без потерь" ушли из-под Молебной потому, что перед 
разведением костра сняли пласт мха, отнесли в сторону, а перед уходом закрыли кострище и, 
таким образом, не обидели Гору? Можно ли думать, что гора прогнала нас от себя – ведь 
желание сократить маршрут было удивительно единодушно? Чудо ли – природно выложенные 
камнем бочажки посреди моховых полян, наполненные столь чистой водой, что ее очень 
сложно заметить, пока не дотронешься?
Уверенно ничего сказать нельзя, но общие негласные правила вторжения в "дурные" 
места гласят: не стоит ходить туда только для того, чтобы поглазеть что и как. А если уж 
пришел, случайно или по незнанию, относись уважительно – не кричи зря, все равно никто не 
услышит, не пьянствуй и не делай множества других, самых неожиданных действий. Кроме 
того, у любого сложного для восприятия места бывают обычно свои причуды и извороты, в 
которых также сложно разобраться, как и выкрутиться из них. Любой турист, а тем более 
альпинист или спелеолог, приведет массу примеров таких мест и удивительных ситуаций, 
которые там возникали. В связи со всем этим, вызывает беспокойство желание некоторых 
отважных школьников самостоятельно посетить эти места.
Напрашивается банальное, но, пожалуй, единственно верное резюме – множество 
вопросов задает Гора, и ждут они ответов на себя. Жди, Молебная, мы придем…

Часть 2 : год 1992.

Спонсоры.

В предисловии к каждой приличной книге или статье принято выражать благодарность 
тем, без помощи кого описываемые события не состоялись бы. Не отступлю от этого правила и 
я.
Мы долго искали спонсоров, от которых требовалась, собственно, мизерная сумма-вся 
экспедиция обошлась в 9 тысяч рублей. Но, видимо, березниковские коммерсанты не 
подвержены альтруизму – ни через газету, ни по радио не удалось найти людей, согласных 
уделить на благо исследования родного края даже столь ничтожные деньги. Никого не нашлось, 
кроме одного человека – директора фирмы "Порт" Сергея Алексеевича Матузко, любезно 
предоставившего нам автомобиль для 12-часового заброса. Он доставил нас на Вишеру на 30 км 
выше поселка Велс, откуда и началось наше путешествие. Все участники экспедиции искренне 
благодарны Сергею Алексеевичу и другим работникам фирмы "Порт", принявшим участие в 
забросе.

Мы.

Изначально планировался выход группы в составе 9 человек, но в результате некоторых 
дополнений и перетасовок сформировалась компания из 12 участников.
1. Затонский Андрей Владимирович. Возраст: 22.Профессия: студент 6 курса МГТУ 
им.Баумана. Увлечения: руководитель экспедиции.
2. Затонская Светлана Юрьевна. Возраст: 19.Профессия: студентка 3 курса МИТХТ 
им.Ломоносова. Увлечения: рачительный завхоз группы и молодая жена руководителя.
3. Журавлев Владимир Леонидович. Возраст: 28.Профессия:шихтовщик БТМК. 
Увлечения: водный туризм и двое детей.
4. Хусаинова Екатерина Феликсовна. Возраст: 20.Профессия: студентка 4 курса КГУ 
им.Ленина. Увлечения: начинающая альпинистка.
5. Орлов Вячеслав Егорович. Возраст: 21. Профессия: милиционер. Увлечения: все 
виды туризма.
6. Зенцова Елена Александровна. Возраст: 19. Профессия: медсестра. Увлечения: малый 
пудель Патриция шоколадного окраса.
7. Затонский Алексей Владимирович. Возраст: 36.Профессия: механик РМЦ БТМК. 
Увлечения: зеленый "Москвич".
8. Затонская Елена Александровна. Возраст: 37.Профессия: адвокат. Увлечения: трое 
нижеперечисленных детей.
9. Затонский Владимир Алексеевич. Возраст: 14.Профессия:старший ребенок в семье. 
Увлечения: 9 класс школы N1.
10. Затонская Светлана Алексеевна. Возраст: 13. Профессия: средний ребенок в семье. 
Увлечения: 8 класс школы N1.
11. Затонская Алиса Алексеевна. Возраст: 12.Профессия: самый младший ребенок в 
семье. Увлечения: 7 класс школы N1. 
12. Полосухин Юрий Владимирович. Возраст: 34.Профессия:опора наша. Увлечения: 
мастер спорта по водному туризму. 
Вот и все мы. Отдадим же должное героизму родителей, отважившихся взять в путь к 
чудесам всю семью и романтичности молодоженов, выбравших такой маршрут для свадебного 
путешествия. Первая половина состава предназначалась для путешествия в горы, в том числе и 
на Молебную, а вторая – для параллельного сплава по Мойве, реке интересной и сложной. 
Многочисленностью экспедиторов был обеспечен выбор судов для сплава: двухместная 
байдарка и плот спасательный надувной ПСН-10.

Экспедиция.

Наши планы:
1. Доехать на машине до квартала N 71 на реке Вишера, километров 30 выше 
последнего населенного пункта, поселка Велс.
2. На той же машине перебраться через реку и подняться на хребет Чувальский Камень 
хотя бы до границы леса.
3. Пройти Чувал и выйти к реке Мойва.
4. Разделиться на водную и пешую группы. Водная начнет сплав по реке до устья 
Малой Мойвы; горная поднимется на хребет Вольховочный Камень, пройдет его весь, перейдет 
перевал Ялпинг (1А) и выйдет в долину реки Хомги-Лох-Я . Далее будет восхождение на гору 
Молебный Камень (1250 м.), и группа спустится по Хомги-Лох-Я и Малой Мойве к точке 
встречи
5. Объединенная группа сплавится по Мойве до ее устья и далее по реке Вишера до 
поселка Вая.

Наши основные задачи:
1. Дойти до покрытой ореолом разговоров аномальной зоны в районе горы Молебный 
Камень и попытать счастья в обнаружении доказательств ее аномальности.
Справочная информация.
Гора Молебная, или Молебный Камень (1250 м.) – вершина в южной части 
Поясового хребта между хребтом Ху-Сойк и горой Ойка-Чакур (1279 м.) Хребет в 
районе Молебной служит водорахделом рек Хомги-Лох-Я, бассейна Вишеры, и Вижай, 
бассейна Лозьвы.В основном, сложеня крупной и средней осыпью сложность подъема 
по самому простому пути некатегорийная, по самому сложному, с юго-востока, 
около 1Б. Находится в районе, где отсутствуют освоенные туристические 
маршруты, вследствие чего редко посещается туристами. По мнению местных 
жителей, район горы является дурным местом, или аномальной зоной, в 
современном понимании. С названием Молебной связаны факты загадочной гибели 
группы туристов-лыжников в пятидесятых годах, появления летающих объектов 
странного вида, необъяснимые природные явления, а также множество слухов и 
домыслов. В присутствии группы туристов в августе 1989 г. и экспедийии газеты 
"Примета" в феврале 1991 г. очевидных аномальных явлений не обнаружено, кроме 
ухудшения погоды по мере приближения стремящихся к Молебной людей. Кроме 
реальных событий, происшедших здесь, с Молебной часто связывают другие 
несчастные случаи, имевшие место в районе, например, гибель группы Дятлова под 
одноименным перевалом в 40 километрах к северу.
2. Пройти сложную по уральским меркам сплавную реку – Мойву – и Вишерские 
пороги; сделать вывод о возможности сплава по Мойве в это время года.
3. Получить удовольствие от общения с природой, если природа не будет против.

Стихия.

Мудрецы спорят: обстоятельства ли управляют человеком? или человек творит для себя 
подходящие обстоятельства? Не будем досконально разбираться в столь сложном философском 
вопросе, а просто восстановим последовательность проявлений окружавшей нас стихии, 
которая всегда манит и отталкивает, ведет и сбивает с пути, вдохновляет и угнетает…
Стихия крепко держалась за наши ноги, мешая запланированному скорому 
передвижению по горам и долам чудесных мест. Первое прикосновение ее мы ощутили на 
своих щиколотках в тот момент, когда дорога почти вертикально рухнула с очередного увала , 
вильнула, машину в последний раз отчаянно швырнуло из стороны в сторону, и перед нами 
раскрылась панорама Чувальского хребта, а перед ним-ослепительно сверкающая, невероятно 
вздувшаяся для этого времени года лента Вишеры.
Справочная информация.
Хребет Чувальский камень имеет в длину 18 км и в северной части 
расширяется до 6 км по границе безлесной зоны; высота до 800 м в южной части. 
Хребет разделяет долины Вишеры и ее притока реки Велс; в северной части на его, 
в частности, склоны опираются истоки реки Мойва и ее притока Лиственной, а 
также притока реки Велс – Южный Велс. Западный склон более крут и изобилует 
лесистыми отрогами, а восточный полого опускается к Велсу и богат болотами и 
ручьями, а также зарослями родиолы розовой, или золотого корня(растение 
занесено в Красную Книгу,сбор карается солидным штрафом). Растительный мир 
обычен для этих мест: хвойный, в основном, еловый низкобонитетный лес, с 
примесью кедра и березы, выше – угнетенные обычные и, местами, карликовые 
березы, луга в южной части и болота в северной. Ягоды: черника, голубика, морошка, 
брусника, в лесах малина и красная смородина, в болотах северных склонов клюква.

Мы рассчитывали , что машина, ЗИЛ-157, сможет без затруднений перейти мелкую 
обычно в это время года Вишеру и по дороге, которую видели в 88-89 годах, подняться на 
южный склон Чувала. Основные сложности предполагали в проходимости дороги, даже для 
такого вездехода, но трудности начались раньше – стихия была неблагосклонна. Вода на 
перекате ниже 71 квартала , где был брод , стояла выше пояса и активно перемешивала 
мелкогалечное дно. Дно не держало даже ног – не могло даже быть и речи о преодолении брода 
тяжелой машиной. Пришлось вспомнить поход 89 года и по однажды пройденному пути 
подняться на гору пешком. Со сплавсредствами, между прочим, на плечах.
Первое предупреждение последователям: если вы хотите въехать на Чувал на машине, 
знайте: это возможно , но сложно чрезвычайно. Необходимы, как минимум, полноприводной 
"КАМАЗ" с лебедкой и нисколько не щадащий его, отчаянно решительный шофер-авантюрист.
Итак, мы сердечно распрощались со своими транспортными благодетелями, искренне 
пожелав им счастливого пути обратно, и отдались во власть стихии, понесшей нас на 4 км вниз 
по реке, к началу подъема на Чувал.
Справочная информация.
Река Вишера ( древнее название Пассер-Я, большая вода, с манси) берет 
начало на западных склонах горы Гумпкапай. Далее течет на юго-запад вдоль 
хребта Поясового, вдоль Тулымского, Чувальского и Юбрышкина камня, затем 
поворачивает на запад до устья реки Вая и течет в общем плане на юго-запад до 
Красновишерска. Основные притоки в верхней части : Лопья(пр), Ниолс(лев), 
Мойва(лев), Лыпья(пр), Велс(лев), Улс(лев). С точки зрения водного туриста делится 
на две части: 1. Участок выше устья реки Лыпья. Характерен для походов второй 
категории сложности, содержит Вишерские пороги. 2. Участок ниже устья реки 
Лыпья до города Красновишерска. Содержит множество плесов, препятствия, за 
редким исключением, просто обходятся или соответствуют 1 к.с. От поселка Вая 
до Красновишерска проходит стандартный маршрут 1 к.с.

Вишера вечером изумительна. Здесь, выше устья Велса, вода очень чиста, и даже 
возникает иллюзия очень мелких мест там, где глубина еще достаточна для моторной лодки. 
Быстрое течение уверенно несет суда, и надо лишь правильно выбрать, с какой стороны обойти 
очередной встретившийся на пути остров. Старицы по берегам густо заросли кустистыми ивами 
и разнообразнейшими травами, отмели – неизвестными нам, в силу отсутствия в группе 
ботаников, лопушистыми растениями, составляющими целые насыщенно-зеленые ковры. 
Лопушки очень полезны для туристов – они указывают те места, где золотистое дно слишком 
близко подходит к поверхности воды и грозит порвать ветхую, латанную-перелатанную резину 
древнего сплавсредства, десятки лет исправно возящего туристов по разным рекам. Ведь у 
спортивного туризма спонсоров не было никогда, а по теперешним временам стало еще меньше, 
вот и ветшают драгоценные одноразовые ПСНы, от целости которых часто зависит жизнь или 
здоровье десятка человек команды. Впрочем, безусловно, к красотам вечерней Вишеры это не 
имеет никакого отношения. Память, к счастью, не подвластна стихии: мы без труда отыскали 
начало подъема на Чувал и, полные ожидания предстоящего, расположились на ночлег. Начало 
темнеть; воздух похолодел, легкий вечерний ветерок стих, и атмосфера вдруг наполнилась 
подозрительным гулом кровососущих насекомых, для краткости обозванных нами во всем 
ассортименте "мессершмитами". Странно, подумалось, комары в августе?..
Когда в группе на 12 человек 5 мужчин, да еще трое подростков, к рюкзакам мало 
способных, вес рюкзаков подозрительно сильно растет. ПСН в комплекте весит 40 с лишним кг; 
упакованный, он потянул больше 45. Не сильно отличались от него и другие мужские рюкзаки. 
Тяжело.
Пятиэтажный дом имеет в высоту 20 м. Самая высокая труба в Березниках-200. Нам 
предстоял подъем небольшой по горнотуристским меркам, метров 600, но дался он нам с 
большим трудом. Дорога, сначала прямая, потом начинает вилять и с небольшим подъемом 
огибает все южное окончание Чувала. Местами она перегорожена завалами, местами рытвины 
делают ее невыносимой, но она верно и безвариантно выводит путника к прекрасному месту - 
"французской избушке". По непроверенным сведениям, такой титул присвоен избушке в честь 
заброшенного одноименного карьера, расположенного невдалеке. Некий француз промышлял 
когда-то в этих местах не то камни, не то зверя, вот и появилось название. От избушки можно 
лицезреть вершину Южный Чувал, а дорога круто взбирается вверх, собственно, на хребет. По 
пути мы были удивлены некоторыми обстоятельствами, как то отсутствием спелых ягод и 
сбрасываемых птицами кедровых шишек, а также найденным у французской избы чайником с 
десятком крупных вываренных корней родиолы розовой. Зола была еще горячей – запомним это 
обстоятельство на будущее.
Выше избы открывается чудесный вид назад на густые леса, на причудливые 
вишерские изгибы, на мерно колышащиеся под ветром сочные травы…Сочные-в августе?
Кстати:
Лето в 1992 году на севере области присутствовало лишь отчасти. В 
последние числа августа развитие природы соответствовало началу июля. Зрелых 
ягод не было; "мессершмиты" свирепствовали вовсю. Начинали цвести зверобой и 
кровохлебка, кедровые шишки находились в состоянии смолисто-молочной спелости, 
болота, не успев отцвести пахучими водорослями, благоухали. Лето здесь 
окончилось, не начавшись.

Еще выше подъем постепенно выполаживается, и дорога разбивается на множество 
тропинок, испещривших Чувальское плато. Слева чуть возвышается основной стержень хребта, 
в южной части он сер и, при взгляде в лоб , напоминает угрюмую крепостную стену, 
сглаженную временем. Правее, на приличном удалении, возвышаются настоящие горы, 
высокие, с отчетливо выраженными вершинами, упорно рвущими проплывающие облака. Слева 
направо их порядок следующий: Тулымский камень, почти в профиль, две главные вершины 
практически сливаются; Ишерим, отчетливо различима двойная вершина; между ними, низкий с 
такого расстояния, гребешок Муравьиного камня; затем Ялпинг, Ойка-Чакур и Молебная. 
Правее близкий угрюмый Пу-Тумп, и в цепи гор начинается понижение, знаменующее 
водораздел Вишеры и Лозьвы, вдалеке за ним видны округлые белые купола гор в долине реки 
Кул. Справа от направления движения громоздится последняя значительная гора – Мартай, 
видимая на всем своем протяжении от северных клыков до бастионов Капкор-Не-Тумпа на юге. 
На фоне Мартая видны чувальские "крепости" – локальные нагромождения огромных камней 
среди полей шелковистой травы и кущ черно-зеленого вереска.
Однако, долго любоваться красотами дальних перспектив не приходится., ибо после 
утомительного подъема тянет к отдыху, а удобные ночевки на Чувале лежат на речушке 
Гундрихе за поднятием, венчающим середину хребта. До нее по хребту часа 3 хода, если не 
плутать среди можжевельников и тальников на нижних плато, а сразу не полениться и выйти на 
самую спину, замшелую, ягодную… только не в этом году. Плато плавно упадет , потом 
трехступенчато приподнимется и вильнет влево, описав дугу. Из фокуса этой дуги и стекает 
Гундриха, по которой на границе леса несложно найти дрова и площадку для палатки.
День кончился, как и вчерашний – вечер, прохлада, ветер стих и насекомые, ох, 
насекомые…Спать, спать, завтра – к Мойве и в горы, в горы…
Назавтра выяснилось, что путь к чудесам последних уже достиг. Предоставлю 
читателю самому искать причину комических и печальных воздействий стихии, в упрямом 
водовороте коих нам пришлось вращаться в этот тревожный чудесатистый день.

Справочная информация.
А. Стругацкий, Б. Стругацкий. "За миллиард лет до конца света. Рукопись, 
найденная при загадочных обстоятельствах." Повесть о том, как Природа, в 
соответствии с ее неведомыми еще законами, всеми силами противостоит 
нежелательным для нее действиям людей, способным в дальнейшем причинить 
Природе вред. Ничего не подозревающие люди оказываются в гуще событий, 
направленных на прекращение их совершенно разнообразных деяний, причем методы 
воздействия и прилагаемые силы воистину неограничены. Авторы полагают такое 
положение дел совершенно естественным с точки зрения защищающейся Природы. 
После похода все участники экспедиции вполне согласны с изложенной в книге 
гипотезой.

Чувал закрыло облаками. Фронт облачности спустился до высот порядка 650 м. Дело 
обычное, мы к этому были готовы – у нас была карта, компас и информация о местном 
магнитном склонении.
В облаке голос глохнет и размывается. Теряется направление на источник звука; если 
свист слышен, то он звучит сразу отовсюду, а отойди шагов на 30, и свист а не услышишь. 
Видимость от 20 до 100 метров, из серо-молочной стены внезапно выпрыгивают разбитые 
ветрами березки. Их кущи напоминают разметаемые мощным ветром языки пламени, они то 
стелятся по земле, то упрямо поднимаются вверх, чтобы в следующее мгновение быть смятыми 
и угашенными. Пологое болото однообразно чавкает сырым мхом, наполняя ботинки водой 
снаружи, сапоги – изнутри. Идешь, стремишься догнать убегающую мутную стену, а она, как 
горизонт, отодвигается, а сзади приближается еще одна – того гляди, раздавят… Так и 
движешься, будто в коробке, под колпаком, что плавно и бесшумно скользит, не задевая кустов 
и трав, окружая, обволакивая…
С учетом склонения, азимут нашего курса по карте составил 30 градусов. Нацелились, 
двинулись. Шли медленно, часто сбрасывая тяжелые рюкзаки и разминая намятые плечи. Как и 
должно было быть, плато чуть приподнялось, затем образовало точку перегиба, от которой – я 
помню – нужно взять градусов десять к востоку, чтобы не упереться в круто останец, 
завершающий Чувал с севера. Взяли. Прошли полчаса – ручей, вроде бы течет на север. Чудеса 
– неужели ручей уже мойвинского бассейна?
Планировалось пообедать на Мойве и разделившись двинуться половиной группы в 
горы, половиной – начать сплав по реке. Планировалось выйти к Мойве часов в 15. 
Планировалось горной группой в этот же день пройти половину Вольховочного хребта. Планам 
помешали начавшиеся внезапно чудеса. Во-первых, в этот день, ведя группу, я дважды ошибся 
азимутом на 40 градусов и один раз на 20. Не сильно хваля себя, могу заверить всех 
интересующихся в том, что такая ситуация весьма маловероятна. Мы свалились с Чувала в 
долину Велса и долго и трудно оттуда выбирались, затем выписывали дуги и параболоиды по 
болотам и, вконец измученные буреломом и тяжелым грузом, вышли на Мойву, когда уже 
начинало темнеть, то есть после 21 часа. Горы на сей день объективно были недостижимы. Во-
вторых, случилось в этот день и более неприятное событие. Володя Журавлев, опытный турист, 
руки которого привыкли держать любой инструмент, и топор тоже, прорубил себе ногу.
Топор – хороший друг в походе. Он любезно поможет приготовить пищу, обогреться и 
высушить вещи, обережет от четвероногих злоумышленников и вообще поможет выбраться из 
самых невероятных ситуаций. Топор, как правило, добр. Если у него плохое настроение, если он 
собирается поотлынивать от работы, он непременно дважды предупредит вас об этом, прежде 
чем коварно соскользнуть с чурбака и вонзиться в камень. Или в вас – если ему совсем не 
хочется работать. Журавлева топор не предупреждал. Он мягко оторвал от чурки косую щепку и 
бесшумно перерубил вену и артерию на подъеме ступни. Кровь обильно забрызгала через 
прорубленный сапог.
Хорошо иметь в походе специалиста-медика! Еще лучше – двух. Операция обработки 
раны в условиях отсутствия шовного материала, темноты и общего испуга и нервозности заняла 
у Юрия Полосухина, при ассистировании Лены Зенцовой, менее 20 минут. Через 15 минут уже 
была наложена давящая повязка и снят жгут с артерии. Володя родился в рубашке – лезвие 
вошло в двухмиллиметровый промежуток между сухожилием и нервным окончанием, в 
пугающей близости от бедренной артерии. Он мужественно перенес операцию под неполным 
общим наркозом и с почестями и заботой был водворен в палатку. Ситуация с попаданием на 
Молебный Камень серьезно осложнилась, поскольку было и "в-третьих", и "в-четвертых". Весь 
день то поливал дождь, то изморось; если уж Чувал был глухо закрыт облачностью, то что же 
говорить о более высоком Вольховочном и километровом перевале Ялпинг. Тенденции к 
просветлению в этот и 4 последующих дня, как показала практика, не было. Более серьезна, чем 
простые облака, которые, в худшем случае не дали бы нам подняться на Молебную, была 
совершенная непригодность Мойвы для сплава. Русло завалено камнями, воды мало – и откуда 
в Вишере такой уровень? Руководству экспедиции пришлось собраться на совет.
Кстати:
Одновременно с нами по Чувалу перемещалась комиссия управления 
заповедника "Вишерский" по проверке отношения геологов пермского управления 
"Геокарта" к окружающей среде – вспомним горячую золу на французской избе. 
Вышли они раньше нас на день; мы где-то на хребте их обогнали. Комиссии повезло 
еще меньше. Не помогло даже глубокое знание собственного заповедника – они 
вообще закружились и благополучно спустились в долину реки Велс, километров 15 к 
востоку, на чем потеряли три дня и отстали, на наше несчастье, от нас.

Решение руководства было очевидным и единственно возможным – отставить мысли о 
продолжении пути к чудесам и выходить, а кого и вывозить, по Мойве – к  людям.
Стихия жестоко подошла к решению вопроса о проникновении нас в святые места 
района. Она применила все средства для того, чтобы сбить нас с пути, измотать, подавить все 
стремления и желания, а для верности нанесла последний тяжелый удар. Стихии нельзя 
противостоять (читайте вышеуказанную книгу Стругацких), а изучать ее мы решили на более 
безопасном пути.

Мойва.

Увезти Володю не удалось. Как ни пытались, мы не смогли даже представить, каким 
образом можно по этому заваленному бревнами и камнями руслу провести ПСН, пусть даже с 
одной лишь накачанной половиной, с человеком на борту. Оставалась надежда, что после 
впадения речки Лиственной, километров 8 ниже нашей стоянки, характер реки изменится и, 
пусть не груз, как думали раньше, но одного человека увезти удастся.

Справочная информация.
Река Мойва (Бобровая Вода, с вогульского, от мой – бобер) – левый приток 
реки Вишера. Берет начало в болотах между хребтами Пу-Тумп и Вольховочный 
Камень вместе с рекой Южный Велс, далее огибает Вольховочный с юга, 
поворачивает на север, проходит вдоль всего Тулымского Камня, за горой Брусья 
поворачивает на запад и впадает в Вишеру между устьями рек Ниолс и Лыпья. 
Основные притоки: Лиственная (левый), Вольховочная и Малая Мойва(правые). С 
точки зрения туриста-водника делится на три части: 
1. От истока до устья Лиственной. Участок слаломного сплава по большой 
воде протяженностью около 12 километров. Может по большой воде оцениваться 
до 5 категории сложности. Проходим на катамаранах или каяках. 
2. От устья Лиственной до устья Малой Мойвы. Мелководный участок 
протяженностью 28 километров, испещренный перекатами и небольшими 
шиверами. Проходим на надувных судах и, на большей части, несложен. Имеется 
серьезное препятствие – Средне-Мойвенские пороги (14 км от устья Лиственной). 
Четыре километра слаломного по малой воде участка, интервал между грядами 
порогов 10 – 30 метров, скорость течения в августе около 20 км/ч. Заканчиваются 
порогом Медведь, представляющим высокий слив на обливной валун, по большой 
воде 4 к.с. В целом пороги оцениваются 3 к.с. 
3. От устья Малой Мойвы до впадения в Вишеру. Достаточно глубокий 
участок длиной 15 км, осложненный островами с нетривиальным выбором обхода и 
перекатами. В целом не сложнее 2 к.с. Перед самым впадении в Вишеру зигзаг и 
прижим в узком русле к левому берегу. Одно из первых зарегистрированных 
прохождений в августе 1982 г. совершила группа работников пермской скорой 
помощи под руководством Ю. Полосухина. Река находилась в аналогичном 
состоянии, и группа, кроме прохождения порогов, прошла участок N 2 пешком, а N 3 
– частично сплавилась.

На следующий день была объявлена дневка для заживления раны и общего отдыха. 
Дневка была не у всех – руководитель с Полосухиным занялись проводкой судов вниз по реке, 
чтобы назавтра облегчить групповой груз и хотя бы оставить Журавлева без рюкзака. Проводка 
была нелегкой, зато – кто еще может похвастаться тем, что играл в кораблики пятиметровым 30-
килограммовым судном! Русло было завалено ужасно – за три часа удалось отвести суда на, в 
сущности, ничтожное расстояние.
Вечером было событие – праздновался день рождения Алисы Затонской. Никакая 
стихия не помешала торжеству, даже погода, как ни странно, не подвела, не мочило и не 
особенно дуло. Был съеден вкусный торт, родившийся за время дневки, и все легли спать, 
предвкушая уже грядущий день.
Героем дня стал Журавлев. Он с большим трудом, превозмогая боль, дошел до места 
стоянки судов, но попытка сплавить его опять оказалась безуспешной – камни, проклятые 
камни! Ему пришлось и дальше идти пешком и пройти все – болота, буреломы, мучительные 
подъемы и спуски, переправы. После устья Лиственной удалось только полностью надуть ПСН 
и сложить в него немного груза. Река расширилась, приняв приток, но осталась исключительно 
мелководной, и то и дело приходилось выпрыгивать из байдарки, чтобы провести ее пустую 
руками по вершковой глубине.
В устье Лиственной стоит геологическая база. Начальник, молодая радушная женщина, 
рассказала, что геологи сплавляются по Мойве на лодках типа НЛ-800, но с трудом, а река, 
несмотря на дожди, что-то очень маловодна. Она искренне сочувствовала нам в наших 
сплавных трудах. На вопрос об аномальностях района она снисходительно улыбнулась: работа, 
не до глупостей. Геологи уже три дня ждали комиссию и предупреждали нас, чтобы мы 
держались от нее подальше; мы, будучи уверены в договоренности газеты с администрацией 
заповедника, пренебрегли советом. Зря, как потом оказалось.
Как описать путь по Мойве, чтобы он не показался однообразным читателю? Для этого, 
сначала, неплохо бы ответить на извечный вопрос – "зачем идете в горы вы?" – ибо далекому от 
путешествий человеку очень трудно понять, какая же прелесть в том, чтобы весь день мерять 
шагами тропу, или осыпи, или буреломы, или, сидя на шпангоуте байдарки, напряженно 
всматриваться в приближающиеся барашки – пронесет? перевернет? проскочу или придется 
выпрыгивать и бежать рядом? В наше время всеобщей занятости материальными вопросами 
стало еще труднее заинтересовать людей общением с природой, душевным отдыхом от грязи 
цивилизации в грязи лесов и гор, это показали, в частности, и тщетные розыски спонсоров. На 
этот основной вопрос туризма каждый отвечает по-своему, но обязательно находит 
неизведанное большей частью общества наслаждение. Не буду тратить время на подробное 
изложение долгого пути, поскольку выше сказано достаточно, чтобы смог его себе представить. 
В течение дня могучий хребет, подвластный с точки зрения теории относительности нашему 
перемещению, послушно поворачивается то одним, то другим боком; меняется панорама 
вершин и перевалов; мчится в воспоминаниях лес – не столпище деревьев, а живой, нетронутый 
лес, вдохновляющий одним дыханием на подвиги.
Пороги начались к вечеру, внезапно, без предупреждающего рокота и шума – он был 
поглощен мелкими перекатами без остатка. Сначала по берегу побежали крупные россыпи 
рыжих камней, затем русло стремительно сузилось, возросла глубина, и река понеслась на 
каменные завалы. Низкий уровень воды оказался байдарке, отчасти, во благо. В мешеве частых 
бульников не успеваешь не то чтобы сманеврировать между двумя грядами, просто вынести 
весло вперед для обноса очередного обливняка, и регулярно садишься на каждый следующий 
подходящий камень. Я спокойно вставал на него, выбирал курс до следующей посадки, 
сталкивал байдарку, когда носом, когда кормой вперед, и прыгал в нее, чтобы перебраться через 
очередной омуток. Днище байдарки отчаянно трещало и Наконец, догнал мертво застрявший 
посреди реки ПСН. После недолгого соовещания решили, ввиду близкого конца светлого 
времени, необходимости клеить суда после столь серьезного испытания и полного неведения о 
дальнейшей продолжительности порогов, аварийно заночевать. С точки зрения достижения 
Молебной, был и еще один результат этого дня. Если бы мы не застряли на порогах, потеряв 
еще один день к двум дням имеющегося уже отставания, была эфемерная возможность с устья 
Малой Мойвы попытаться подняться хотя бы до Хомги-Лох-И и посмотреть на гору в облаках. 
Теперь и это возможность отпала. Очень уж мало воды было над порогами, слишком мало даже 
для нормального прохождения байдарки – еще немного, и ее резиновая кожа осталась бы на 
камнях. Пройти мог только более-менее пустой ПСН с двумя людьми. Утром пешая группа 
пошла к устью Малой Мойвы. Часто принимался дождь, Тулым был плотно закрыт низкой 
облачностью. Вредные прибрежные кусты долго копили на себе литры влаги, чтобы окатить 
ими проходящих, камни скользили под усталыми ногами, трава плотно опутывала ботинки. 
Налицо был полный комплект удовольствий пешего похода. ПСН, шипя после порогов всеми 
незапланированными от рождения отверстиями, шел на постоянной подкачке по знакомому 
алгоритму: проплыл – столкнул – пробежался, проплыл – столкнул – пробежался… Устья 
Малой Мойвы достигли поздно вечером.
Нам казалось, что на сей день наши приключения закончены, мы сидели под мелким 
дождиком, уже не обращая на него внимания, и ждали ужина. Однако, судьба приготовила нам 
еще одно испытание. В успокоительном шуме реки заскрипела под сапогами галька, раздались 
быстрые шаги, и на нашем островке уюта и благоденствия появилась та самая комиссия под 
руководством Н.Долганова, которую мы обогнали на Чувале и которая, как выяснилось, от 
самого устья Лиственной гонится за нарушителями спокойствия заповедника – за нами. 
Информация о договоренности газеты с директором заповедника и письмо к нему действия не 
возымели, в воздухе зашуршали бумаги с надписью "Акт" и запахло озоном. Акт был составлен, 
несмотря на всеобщее удивление. Дело в том, что в 90%  заповедников бывшего СССР 
существуют, конечно, определенные ограничения на допуск туристов туда. Везде надо иметь 
правильно оформленные туристические документы. В Приэльбрусье нельзя разводить костры. В 
Денежкином Камне нельзя, естественно, рубить живые деревья и так далее. В заповедник 
Вишерский, как выяснилось, заходить нельзя вообще и в принципе. Можно заплатить 150 
рублей и порыбачить 5 дней на Вишере ниже Лыпьи, а так, как громко объяснила несколько раз 
председатель районного комитета охраны природы Новикова, "тут мы что хочим, то делаем". А 
в горы – в горы нет, нельзя. Вот ведь вы тут костер жгли? травы помяли? Когда они еще после 
вас оклемаются? Интересно, как согласуется с Основным Законом хочение определенного 
достаточно узкого круга лиц из поселка Вая закрыть для доступа людей красивейший уголок 
области, размером больше пол-Бельгии? Нас уведомили, что когда-нибудь в будущем вопрос 
будет решаться…
На наше счастье, комиссию ждал ужин на базе проверяемых геологов километрах в 
шести ниже по течению. Комиссия торопилась к ужину и вскорости отбыла.
Дождь после их ухода зарядил вовсю и лил всю ночь и половину следующего дня. Мы 
уже прошли, частично проплыли, Журавлиный ручей, последний заметный приток Мойвы, 
поговорили с геологами на той самой базе, а он все шел и шел. Наконец-то река откликнулась на 
падающую с небес воду и буквально на глазах начала надуваться черной под обкладными 
тучами водой! Целью нашей была изба в устье Мойвы, о которой рассказали геологи, мы 
мечтали об одной сухой ночи и изо всех сил стремились успеть добраться до избы. Посмотрели 
на реку, мысленно перекрестили ветхий ПСН и вынесли вердикт: сядем все. Так началась 
собственно сплавная часть нашей экспедиции. Река несла быстро. Воды стало много, вода 
бурлила на перекатах, грызла шиверы и поднимала высокие бурнусы над отдельными камнями. 
Дождь перестал, будто только и ждал, когда неразумные люди перестанут топтать столь ретиво 
охраняемые берега. Изба приближалась, и байдарка с молодоженами в нетерпении вырвалась 
вперед от медлительного ПСНа – жечь костер, готовить ужин, обживать избу.
Поворот. Остров – где его обходить? Справа, где уже? Слева, где широко и мелко? 
Перекат – где проход через него, спрятанный темными верными барашками? Белые, они 
предупреждают, что под ними мель, сверкнувшее золотым дно грозит разорвать днище. Надо 
искать глубокое место – а его нет! А по всей ширине реки бьются белые предательские 
всплески! И остается только стиснуть зубы в ожидании невыносимого скрежета камней по 
изношенной резине, напрячься в преддверии поспешного выпрыгивания и мечтать – пронеси, 
пронеси…
Еще поворот. Вишера совсем близко, давно уже виден высокий лесистый гребешок на 
правом ее берегу. Вдруг – выстрел. Второй. Охотники, подумалось, неужели – в нашей избе?
Последний поворот. Начался прижим, мы энергично заработали веслами и, выходя из 
прижима, с удивлением лицезрели на берегу у избы знакомые лица и лодки. Комиссия. 
Наверное, браконьер, охотившийся в заповеднике, будет наказан?..

Вишера.

Сколько спокойствия видишь в величавых водах Вишеры, вырвавшись на их простор из 
сумятицы мойвенских перекатов и мелей! Могучая река не поспешно, но быстро катит темные 
воды, подмывая берега, шумя редкими прибрежными шиверами и успокаивая, успокаивая… 
Нам было не до спокойствия: в день выхода на Вишеру двое участников должны были выйти на 
работу, остальных время тоже начинало поджимать, и мы спешили, спешили что было сил. 
Ночлег показался бесконечно малым мигом; с сожалением наблюдали за бесчисленными 
всплесками вкусного хариуса, которого нельзя ловить, не заплатив руководству заповедника. 
Греби плота не останавливались ни на минуту, проталкивая неповоротливое судно вперед. 
Байдарке было проще, она легко резала воду и постоянно уносилась вперед – готовить обед или 
место для ночлега. В один из таких отрывов, окрыленный заявлением лучшего знатока реки о 
том, что высокая вода закрыла пороги и они уже остались позади, ее экипаж начал наблюдать 
странные вещи. Сначала река как бы потекла вверх – иллюзия небольшого подъема была 
полной. Затем, на подходе к очередному крутому повороту, стал слышен низкий странный гул.

Справочная информация.
Вишерские пороги состоят из 7 каскадов, которые делятся на три группы. 
1. Первый каскад: начинается сразу за крутым поворотом реки вправо, имеет 
дальше прижим к правому берегу. 
2. Второй, третий и четвертый каскады. Все – прямые. 
3. Пятый, шестой и седьмой каскады. Пятый имеет прижим к левому берегу. 
Расстояние между 5 и 6 каскадами значительно, создается расслабляющее 
впечатление, что пороги закончились. Пороги оцениваются 3 к.с. для байдарок в 
любую воду и 3 к.с. для надувных судов в половодье.

Порог! Мечта туриста-водника, измученного спокойной водой, страстно 
выискивающего на глади реки отдельные барашки, чтобы отважно ринуться к ним и получить 
свою порцию брызг в разгоряченное лицо. Порог может иметь обход, его можно бывает 
обнести, но где найти туриста, который согласится на это!
Байдарке прохождение всех каскадов обошлось в два обливных камня, поцарапавших 
дно, мокрые штормовки и два ведра воды в судне. ПСН пробулькал по порогу спокойно и не 
напрягаясь. По инициативе его командиров, перед последним каскадом он развернулся кормой 
вперед и под громкие крики восторженной команды прошел его задом наперед. Всем 
участвовавшим прохождение порогов доставило массу удовольствия.
Собственно, технически сложная часть похода осталась позади. Впереди было еще 
много событий и много труда, положенного на скорейшее достижение поселка Вая и желанной 
машины домой, был уникальный для ПСНа 60-километровый дневной переход, были люди – 
хорошие и не очень…
С позволения читателя, оставлю эту часть похода без описания, чтобы скорее перейти к 
обсуждению итогов путешествия. Замечу только, что хороших людей на своем пути мы 
встретили значительно больше и передаю нашу общую благодарность завхозу поселка Велс 
Михаилу Григорьевичу, приютившему нас на ночь в общежитии, и героическому шоферу 
"УАЗика" из Соликамска, даже имени которого мы не знаем, доставившего нас из Ваи поздней 
ночью прямо на соликамский вокзал. Приятно, когда встречаешься с добрыми, готовыми 
оказать помощь людьми.

Итоги.

Итак, чего же достигли мы, проведя двенадцать дней в горах и на реках Северного 
Урала? Что вынесли мы из хитросплетений буреломов и лабиринтов порогов?
Наша первая цель, давшая нам статус уфологической экспедиции, строго говоря, 
осталась невыполненной. Мы не были на горе Молебной и не приближались к ней ближе, чем 
на 15 километров. Но вот вопрос – может ли аномальная зона иметь четко выраженные 
границы? Может ли ее влияние проявляться только на пятчке диаметром 2-3 км ? ЧТО держало 
нас за ноги, в переносном, конечно, смысле, пока в наших планах на первом месте стояло 
достижение Молебной – наша ли только степень профессиональной пригодности? Почему-то 
чувство искусственного замедления нас чем-либо появилось одновременно сразу у половины 
группы и вызвало некоторый дискомфорт. После же того, как окончательно решено было 
отложить посещение горы до лучших времен, никаких неприятностей не случалось, кроме 
посещения комиссии, которая, кстати, весь вечер доказывала нам, что и на лучшие времена не 
стоит рассчитывать. Вопросы остаются открытыми. Мы сошлись на мнении, что за их 
разрешением неплохо обратиться к вышеуказанному первоисточнику Стругацких.
Остальные цели, собственно, выполнены. Мы прошли Мойву и Вишеру в самых 
красивых и интересных ее местах, выяснив, что по Мойве в августе лучше передвигаться на 
вездеходе, а не на судах. Мы побывали на Чувале и целый вечер наслаждались царящим там 
вековым покоем. Мы прошли и Средне-Мойвенские, и Вишерские пороги. Городской 
маршрутно-квалификационной комиссией поход был оценен как пеше-водный 2 категории 
сложности. Мы вкусили полный набор трудностей и пешего, и водного походов – что может 
быть лучше, чем сознание собственного превосходства над трудностями?
Район верховьев Вишеры и ее притоков великолепен. Думаю, многие люди даже не 
подозревают о том, что всего в 300 километрах от родного города есть край, где к куропатке 
можно подойти на три метра, где от хариуса тесно на реках, где… Всего перечислить 
невозможно – там надо побывать. Если, конечно, дирекция заповедника не будет против и не 
составит на вас акт.

Февраль – октябрь 1992

  Как выяснилось позднее, название Хомги, списанное нами с лесотехнической карты в 
Вёлсе, ошибочно – читать следовало Хомги, но, коль уж эта неточность опубликована в газете – 
пусть так и остается.