Состав группы. 8 человек: Мельников Иван Александрович, Давлетбаев Олег Владимирович, Шакиров Эмиль Климович, Парфилов Александр Бор, Никонова Наталья Викторовна, Романова Евгения Витальевна, Красильникова Татьяна Александровна, Мельников Тимофей Юрьевич (я).
После двух лет хождения межу Атышем и "71" километром, захватывая Французскую поляну и Равтау, гуляний в районе Сима-Серпиевки и Миньяра, мы с Ванькой не выдержали и решились на авантюристскую идею идти в поход по "серьёзному" маршруту. Не спрашивая особенно чьих-либо советов и рекомендаций мы решили, что главное собрать группу и решиться идти, а всё остальное не важно. В это время наши головы работали только в сторону всего самого - самого, т.е. мы решили пройти по Нарам и посмотреть на Ямантау. У меня тогда были рисованные от руки карты: заповедник "5 км", Иремель "2 км", а также самая современная и достаточно точная из них "десятка" переведённая мной от руки на район от Ассов до Иремеля. С этим картографическим материалом мы и отправились в десятидневный поход. В планах было доехать до Ассов, по Тюльменю дойти до деревни Ср.Тюльма (в существовании которой мы не сомневались), перейти Нары, посмотреть или зайти на Ямантау, подняться вверх как-нибудь и выйти к Иремелю.
В групповое снаряжение входили две моих брезентухи, котлы, Ванькин топор, полиэтилен на и под палатки, пенки, подзорная труба, фотоаппарат ФЭД-2 (мой с черно-белой плёнкой), компаса, гитара. Шурик в поход согласился идти только для того, чтобы посмотреть район, где мало людей, чтобы найти себе пещерку для отшельничества (или что-то в этом роде). Эмиль как и все остальные успел заразиться от нас паходоманией. У Шурика были тур. ботинки и кеды маленького размера, которые в конце похода одел я.
Ко всему прочему надо заметить, что погода летом 94 была сильно дождливой (особенно когда мы собрались идти). В Москве дожди шли как минимум неделю и не собирались прекращаться. В общем мы выехали. По пути в Ассы в поезде было очень мало туристов (все нормальные, наверное, сидели дома). Мы благополучно прошли сквозь деревню, мокрую и грязную несмотря на асфальт; попали в нужное ущелье и ломились с тяжеленными рюкзаками вверх по мокрой дороге. Облака были очень низкие, но дождя не было. Пройдя около 5 км мы встали прямо на дороге на обед, который приготавливался очень долго. Затем мы навьючили на себя рюкзаки и кое-как "доползли" до конца подъёма. Там нас удивила табличка, сообщающая о том, что далее начинается заповедник со всеми вытекающими из этого последствиями; эта табличка была прострелена в нескольких местах из мощного огнестрельного оружия (тогда нас это всё сильно удивляло). Мы не долго думая двинулись дальше. Спустившись к речке Ямашта мы впервые испытали трудности с картой и немного поразмыслив двинулись вниз к Тюльменю. Все реки и ручьи в это время уже прилично разлились. При переходе вброд первого же Женя "присела" в воду и полностью замочила все сухари, которые были у неё в "Ермаке" (свои, мои, Ванины, Танины). Короче половину запаса всей группы. Переход занял достаточно много времени, так как уровень воды был достаточно высокий. На ночёвку встали не дойдя до первых домов Ямашты, под горкой.
Я профессионально определил место для палаток в 20 см от края заболоченности на склоне. В результате вода в палатках не стояла (особенно в нашей), а второй палатке (Шурик, Олег, Эмиль, Наташа) не повезло - у них тёк ручей. Кое-как расположившись, мы, наконец, заснули. Настроение у группы в целом было бодрое, но вопросительное. Я не знал (я считался начальником), что делать дальше. Решили, что утро может быть будет мудренее вечера. Утром второго дня, как и ночью, шел дождь. Настроение было паршивенькое. Стоять на месте было ещё терпимо, двигаться было влом и мне, и Ване. На завтрак-обед мы с Ванькой сделали ШАШЛЫК из куриных окорочков в собственном соку. Вообще, я ранее ничего такого вкусного не ел. После некоторых раздумий я, Ваня и Олег пошли в разведку. Пройдя километров 5 вверх по течению, мы уткнулись в оченьбурный ручей, переправляться через который не рискнули. К тому же шёл сильный дождь и казалось ясным даже ежу, что идти далее ни тогда, ни спустя два - три дня нет смысла и даже опасно. По пути обратно заметили, что вода в Тюльмене заметно прибывает. Олег шёл под полиэтиленовой накидкой мокрый с ног до головы; мы с Ванькой шли под одним полиэтиленом (лошадкой), одновременно по команде выливая воду из РЕЗИНОВЫХ сапог, которые действительно не пропускают воду (особенно набравшуюся в них). Проходя через Ямашту заметили домик сторожа, но не придали особого внимания этому событию.
По приходу в лагерь мы поели, согрелись. Продолжался дождь. На собрании группы мы с Ваней высказали своё мнение, что идти дальше не следует, рассказали о ручье, уровне воды в реке. После этого Женя, Таня и Наташа продолжали настаивать на дальнейшем продолжении маршрута; Эмиль не возражал девушкам, Олег прикалывался, а Шурик не считал себя в праве принимать чью-либо сторону, как наименее опытный в этом деле (хотя не отказывался от трудностей, которые мы им описали). Что-то не произошло, а если произошло, то как-то не так. В общем мы приняли решение идти дальше и никого не винить ни в коем случае (кстати, так оно и было, так осталось и сейчас). Обязательно нужно отметить следующий факт: уже на второй день во время хозяйственных работ в лагере Олег взялся порубить дрова, и совсем ещё новая рукоятка топора сломалась напрочь. МЫ ОСТАЛИСЬ БЕЗ ТОПОРА !!! И, тем не менее, это не помешало принятию вышеупомянутого решения отправиться дальше. Сразу напрашивается воспоминание о Хобе (теперь это всегда надо бы писать с большой буквы). Это хитрое устройство в трудный период "мокрого" путешествия заменило нам и топор, и кузнечные меха. Только благодаря Хобе (кстати на группу была только одна - моя, остальные участники тогда ещё пренебрегали моими советами) на многих стоянках нам удавалось добывать тепло из заливаемого дождём костра. За десять дней похода я в совершенстве овладел техникой "махания" хобой и научился поддерживать костёр в самых неудобных для этого условиях.
В третий день вышли только после обеда по времени, прошли до бурного ручья по ещё выше поднявшемуся Тюльменю (который упорно возвращал Олежке его башмак, многократно выбрасываемый хозяином в речку). Во время переправы через ручей (вброд) Наташу чуть не смыло; и только благодаря совместным моим и Ванькиным действиям удалось поймать и вытащить на берег испуганную Наташу. Рюкзаки были почти у всех мокрые. Вода доходила мне до пояса, а течение забрасывало воду ещё выше. Но это оказалось только весёлым развлечением. Не далее, чем через пару километров путь группе преградил бурлящий и ревущий горный поток. Скорость воды достигала 5-10 м/с. Отсутствие топора заставляло искать подручные материалы для наведения переправы. Удивительно, но в том лесу не нашлось ни одного подходящей длины и диаметра, без гнили поваленного дерева. Выбранные два полусгнивших ствола я опробовал своим весом без рюкзака. Впечатление было не из лучших, но пройти было можно. Первым над пенящимся потоком решил идти я со своим самым тяжёлым рюкзаком (если что, то я не увижу как умирают мои товарищи - подумалось мне и полегчало на душе). Мостик из двух стволов прогибался под весом меня с рюкзаком (около 110 кг), но выдержал. Когда моя нога ступила на левый берег, все облегчённо вздохнули. После меня перешёл Ваня, Женя и Таня; при переходе через ручей самого легкого участника с самым лёгким рюкзаком - Наташи, более толстое из двух деревьев сломалось, обломки почти мгновенно исчезли далеко внизу в бурлящем потоке. Наташа успела перепрыгнуть к нам. Остальным показалось что дальнейший переход невозможен. Оценив толщину дерева и проинструктировав остальных что и как делать при различных обстоятельствах я пошёл испытывать судьбу; испытания оказались удачными: дерево прогибалось и не ломалось. Продвигаясь эти три - четыре метра над потоком нужно было ещё и сохранять равновесие, так как дерево было очень тонким. Самый тяжёлый Шурик (около 80 кг) не знал что делать. Мой вес был значительно меньше его веса (даже без рюкзака), а экспериментировать над таким потоком никому больше не хотелось. Поступили просто: Олег перешёл без особых проблем, Эмиль передал гитару и рюкзак отдельно, я прошел с рюкзаком Шурика (вес больше, чем у хозяина рюкзака), а затем перешёл Шурик с воплями о Родине, которая нас не забудет, так как она наша мать всё-таки.
После таких переходов ночёвка в воде показалась приятным удовольствием. Единственное, чего мы все желали, так это чтобы вода стояла, а не текла внутри палатки. Впрочем я спал под более менее сухим одеялом. В следующие дни предстояло идти траверсом по правому берегу Тюльменя, глубина которого, как выяснилось позже, достигала местами 4 м. Глядя в карту, мы не предполагали, что река будет петлять очень сильно; и к третьему дню ходьбы у меня родилось то страшное чувство сомнения правильности реализации маршрута. Приходилось выходить на хребты, видимость с которых не превышала 1 км из-за низкой облачности. Ориентирование с необходимой точностью по картам, которые были у нас, не представлялось возможным. Вообще мы ждали Среднюю Тюльму и мост, который, как мы считали, обязательно должен быть у современной деревни. Не встретив дороги, которая могла бы вести к мосту, пропустив в тумане и облаках остатки от Ср.Тюльмы группа продолжала движение вверх по течению. В среднем за день удавалось пройти около 10-14 км. Всё время шёл дождь. Не было известно, где точно мы находимся и сколько нам ещё предстоит идти, есть ли впереди переходы через солидные притоки Тюльменя, предполагаемый хребет Нары ни разу не "вылез" из облаков. Трудность представляли луговины с очень высокой (2,5-3 м) травой, через которые приходилось "проламываться" с помощью палки. Первому в принципе было лучше всех: он постоянно размахивал палкой - грелся, а от перегревания его спасал дождь, льющий с неба и листьев.
Во время одной из ночёвок группа встала на поляне с достаточно большим уклоном. Мы решили, что воды на поляне не будет. Однако, стоило только наступить, как след тут же заполнялся мутной водой, которая очень быстро становилась чистой (это свойство мы использовали для наполнения котелков). Палатки ставились под проливным холодным дождём. Все устали и еле двигались. Девчонки стояли как атланты и держали края полиэтилена, под которым ребята за 45 секунд устанавливали палатку. С помощью того, что осталось от топора, за минуту был выкопан ров для отвода воды от обеих палаток; через минуту ров превратился в русло мощных ручьёв. В общем было весело и здорово, как в Петергофе. В добавок к этим удовольствиям нельзя забыть то, что все попытки приготовить горячий ужин оказались безуспешными: костёр еле горел, его постоянно заливало то сверху, то снизу, а о нагревании воды не могло идти и речи. Движение по траверсу иногда преграждали скальные обрывы, начинающиеся на приличной высоте (30-50 м), а заканчивающиеся прямо в воде. В этих случаях приходилось забираться далеко вверх и пробираться над ними. При обхождении одного из них произошли два эпизода, которые запомнились мне как минимум на 5 лет. При подъёме на высоту около 80 м от реки Олег "урвал" как всегда вперёд и случайно выпустил камень. Шедшая внизу группа не видела этот момент, в результате народ только констатировал пролёт мимо камня. Я в это время только начинал подъём, полюбовавшись красотой обрывающихся отвесно в Тюльмень скал. Когда я сделал пару шагов и посмотрел вверх меня "прошиб" холодный пот: Татьяна шла точно впереди меня по склону, а метрах в 15 на неё летел камень. Душераздерающий вопль то ли Жени, то ли Наташи заставил Таню поднять взгляд. В этот момент камушек килограммов на 50 приближался к ней с огромной скоростью. Я "прилип" к земле. Не знаю почему, но камень прошёл мимо Татьяны и продолжал катиться на меня. Я смотрел на него как заворожённый. В то мгновение, после которого отходить было бы уже поздно, я шагнул в сторону и встал за тоненькое деревце. Камень прошёл рядом, но даже не зацепил дерево. Все облегчённо вздохнули и, высказав своё мнение по поводу Олега, пошли дальше. Через минуту подъёма я решил, что набор высоты достаточный для обхода скалы, и мы пошли траверсом. В это время я нёс гитару. Спрыгивая с одного камня на другой (тонны на 4) я почему-то сначала положил гитару на камень с которого прыгал, решив забрать её после приземления. Однако мне не суждено было встать на твёрдую почву, так как камень вместе со мной оборвался и покатился вниз по склону (правда уже без меня - я в это время повис как собака на заборе, но ещё и с рюкзаком, на том камне с которого прыгал), ломая деревья и камни; метров через 20 этот камень ударился в скалу и, расколовшись, полетел с обрыва в воду. Как ни странно, но пот на этот раз меня не "прошиб". Передо мной стояла задача забраться на камень, с которого я чуть было не сделал свой последний в жизни шаг-прыжок. Ладно, хоть гитару успел положить перед прыжком, а то остались бы мы без гитары. Интересно то, что все были выше меня и никто не видел как я висел на камне, а когда я вылез на камень с трясущимися (от напряжения, а может быть и от прочувствованного) руками Эмиль спросил: "Что это тут камни такие катаются сами собой?" Я не помню точно, что я ответил, но сказал что-то о том, что прыгать на камень не всегда полезно, особенно для окружающей нас природы.
Но на этом наши приключения в этом месте не кончились. Потерялся Олег. Пока мы занимались беганьем от камней и прыганьем с них, Олега "унесло" высоко вверх по склону. О том, что надо идти траверсом он не услышал, а когда догадался был уже очень высоко. Время на спуск затратил достаточно много, а мы уже успели отойти на достаточно большое расстояние. Когда поняли что нас семеро, решили остановиться и дождаться Олега. Через 5 минут поняли, что он потерялся. Эмиль сказал, что не бросит Олежку ("Батька", как они звали его в классе) одного в этом лесу и пошёл вместе со мной обратно. Буквально через 200 м мы увидели Олега, который терпеливо ждал, когда его найдут. Эмиль очень обрадовался, а я всеми силами заставил себя промолчать.
Другим приколом была оплошность, когда оставленный на склоне рюкзак сам покатился вниз по склону; Эмиль, кинувшийся за ним, вовремя успел остановиться и не улететь с обрыва в болото, в которое по счастливой случайности не попал рюкзак (упал на край "сухой" земли). Каждый раз, когда мы спускались вниз со склона в пойменную часть вода преграждала нам путь, достигая иногда высоты около 1-1,5 метров. Дорога, идущая вдоль реки периодически оказывалась глубоко под водой. В эти дни группа проходила не более 10-12 километров. Когда у меня иссякали силы, Ванька выходил вперёд и пытался рубить траву и передвигаться с той же скоростью. Это у него получалось достаточно плохо. Но в эти короткие минуты я успевал отдохнуть для того чтобы продолжить движение. Однажды Эмиль, Олег и Шурик, глядя на нас с Ванькой решились помочь, но это было недолго. Минуты через три "загнулся" Шурик, за пять минут "кончился" Эмиль, а Олег, пытаясь ломиться сквозь густое высокотравие, через две три минуты снижал скорость. Правда за эти 10 минут я и Ваня успели ощутить прелесть движения по тропе в хвосте группы.
Все эти дни дождь шёл с различной силой, так что вода в реке не собиралась опускаться. Вместе с этим не собирались сохнуть и наши одеяла. Каждый вечер у костра в моменты, когда дождь слегка утихал, народ стоял и сушил одеяла, из которых текла вода. А на следующий день цикл перекачки воды повторялся вновь. Одна из ночёвок выдалась довольно удачной - дождя почти не было, дрова стояли вокруг - деревья легко выдёргивались с корнем и ломались при ударе стволом о ствол, так что топор не был нужен. Ручей протекал тут же рядом. Правда удобство лагеря сопутсвовало необходимостью сразу после выхода на следующий день переходить вброд этот ручей, но, как мы заметили, какая разница сколько идти в сухой обуви 20 м или всего 200. Тем не менее, вечером мы с Ваней сушили свои разваливающиеся кеды, на что вторая палатка прикалывалась над нами. Зато утром момент одевания кед второй палаткой сопровождался воплями, которые приятно грели наши души - хорошо прикалываться тому, кто прикалывается последним! В другую ночь мы встали далеко от реки, а ручьёв не было. Пока Шурик и Эмиль ходили за водой мы приготовили костёр, дрова и лагерь, начали сушить их вещи. Как выяснилось позже, жёлтый цвет воды, принесённый ими означал всего лишь болотное происхождение воды, так как Эмиль решил, что ломиться до реки нет смысла, так как двигаясь по болоту с котлами всё равно упадёшь и прольёшь воду. Попив чай из болотной воды мы козлами не стали (правда со временем обстановка может измениться, как показывает практика).
Как говорят, прогрессом движет человеческая лень; одним из подтверждений этому было изобретение, сделанное мной по поводу костровища. Раньше мы всегда готовили пищу на старинной системе: две рогатулины и перекладина между ними, либо одна рогатулина и длинная перекладина, приваленная камнями с одной стороны. Основным недостатком этой системы являлась необходимость достаточно надёжного крепления (заколачивания в землю) рогатулинок, также предъявлялись требования прочности к самим рогатулинам - несгибаемость под тяжестью котлов, прочности к удару при заколачивании в землю. Оказавшись без топора (точнее он был, но пользоваться им было проблематично - рукоятка раскололась, а новую сделать не удавалось) мы не имели возможности постоянно вырубать новые стойки и перекладину для костровища. Требовалось решение проблемы, которое заключалось в следующем: у каждой палатки были две деревянные стойки, которые днём мы просто несли в руках, вечером же мы находили палки. Связав их по три в метре от начала, мы получали треногу, на которую ложилась перекладина. Это решение оказалось очень удобным на каменистой местности, а также более простым в большинстве случаев.
Движение траверсом вверх по течению правым берегом означает постоянный склон вправо. Шурик в своих кирзачах за несколько дней основательно стёр ноги и с надеждой ждал ровного места или обратного склона. Наконец, мы точно смогли определить по карте наше местонахождение. На карте был нарисован пупырь, который мы решили обойти слева. Первый раз у нас под ногами была сначала ровная почва, а затем долгожданный "левый" склон. Идти по нему было даже непривычно; за несколько дней ноги совершенно отвыкли от ровной поверхности. К нашему удивлению западный склон горы оказался весь в вырубках. За несколько дней мы первый раз шли по дороге, хотя и заросшей, но по которой когда-то кто-то ездил. Олег здесь предложил свои услуги прокладывать дорогу, от которых мы с Ваней не отказались. Через 2 км мы решили начать переваливать через гору и выйти к реке, так как близилась ночь. Объяснив Олегу что надо делать, мы с Ваней халявно пошли в конце группы; и тут началось... Олег выбрал самое "интересное" место для подъёма - молодая (лет 15) вырубка с плотным молодым подлеском, через который даже таракану пролезть было бы трудно. Олег метался вправо и влево, закладывая виражи, пытался выйти из этой "зелёнки", но всё было безуспешно. Наконец, Ваня не выдержал: "А не пойти ли тебе Тима вперёд, а?". Я пролез мимо застрявшего народа (между деревьев) и, сказав Олегу то, что даже не думал о нём, пошёл напрямик. Минут через пять наши страдания оборвались краем вырубки, да ещё с крошечной полянкой. К всеобщему ликованию от туда открылся великолепный вид на западные хребты, а вышедшее на 30 секунд солнце - первый и последний раз за этот поход, растопило все неприятности, которые наполняли потихоньку нас. Всем стало очень хорошо и приятно. Правда, мы тут же промокли от набежавшей дождевой тучи, но это было после 5 минут отдыха и нескольких мгновений солнечного света и тепла. Перевал оказался не очень трудным, а вершина горы представляла собой полуоткрытую местность с карликовыми деревьями. Спустившись к реке, мы сразу же встали на ночёвку. Это была первая ночь с горизонтальной постановкой палаток (шестая или седьмая ночёвка). В этот вечер мы впервые с Ваней прикалывались над тем, что пошли всё-таки без топора и в такую погоду, с таким тяжёлым снаряжением и ужасными картами, смогли как-то определиться в карте, и что ещё есть у всех чувство юмора.
В этот вечер нас "жрали" комары. Их было ужасно много; раньше мы их почему-то не замечали совсем. Когда залезли в палатку, то поняли: съедят и костей не оставят. Женя сказала, что знает как бороться подручными средствами с комарами - тлеющая и не горящая береста даёт много дыма, от которого дохнут комары. Я не понял, сдохли комары или нет, но я точно "откинул копыта". Утром народ очень сильно прикалывался надо мной, что я не переношу дым. В нашей группе два человека были курящими: Шурик и Эмиль. Не знаю на что они рассчитывали, но сигарет им хватило только на половину похода. Дальше начались изобретения. Смесь древесной трухи с сухими иголками и остатками табака, смесь сухих мокрых листьев с чаем, хлебной крошкой и ещё какой-то гадостью. А прикол со спичками, которые они кончили вначале похода и думали, что больше их нет, долго запомнился нам. Как они дрожащими руками зажигали спички и пересчитывали оставшиеся. Интересно у нас проходили обеды. Банка тушенки на 8 человек была мало заметной; мне практически мяса не доставалось (я и не очень-то хотел), за это мне оставляли холодец и сало. Сначала народ удивлялся, что я трачу больше всех сил, а ем только очень мало сала. Потом я объяснил, что в сале больше всего энергии. После этого салом перестали пренебрегать все.
После ночёвки на ровном месте мы ухитрились пройти по ровной местности и, перебравшись сквозь красное болото, выйти на дорогу, которая как выяснилось потом, шла в улучшенном исполнении от охотничьей избы и дальше в Челябинскую область к заставе. При движении по этому болоту вода доходила иногда до 70 см. Болотные кочки не давали возможности идти равномерно. Наташа, видя красноту болота, пыталась прыгать с кочки на кочку, но однажды то ли не долетела, то ли перелетела; короче когда я обернулся на вопли, то увидел Наташу, сидящую в луже противного красного цвета. После этого проблемы с выбором места помельче пропали у всех. Выход на хорошо укатанную дорогу был приятен всем. За эти дни мы достаточно сильно устали от дождя и прохождения небольших расстояний с большими трудностями. Увидев избу, сделанную относительно недавно человеком, мы подумали, что лучше не оставлять там лишние следы и не афишировать наше присутствие. Дальнейший путь пролегал по дороге. Для девушек это оказалось намного легче, чем для нас. Пройдя около 5 километров по твёрдой поверхности ноги начали стираться. Дело было ещё и в том, что кеды были почти не в состоянии выдерживать нагрузки, а резиновые сапоги, в которых приходилось идти, способствовали перегреванию ног и стиранию. Очень тяжёлые для нас в то время рюкзаки тоже начинали вести себя неудовлетворительно на приличной скорости. Был даже такой момент, когда девчонки удалились от нас на километр по прямой как стрела дороге, а мы хотели встать отдохнуть и переодеть обувь, но не могли докричаться до них (догонять их сил вообще не было). Пройдя сквозь незаметные на первый взгляд остатки деревни Верхняя Тюльма мы подошли к кордону. Время было уже вечернее. Мы собирались встать на ночь, но не могли найти подходящее место (либо нет воды, либо болото). Когда мы приняли решение подойти к кордону и провести "разведку боем" желающих идти оказалось не много. На кордоне был один охранник, который был удивлён и даже, наверное, немного напуган тем, что мы подошли совсем незаметно да ещё с "тыла" - из заповедника.
После нескольких минут разговора сторож уже был расположен к нам с приятным впечатлением от встречи и предложил встать где нам нравится, а так же предложил переночевать в вагончике, а кому-то даже в доме. Мы отказались от дома, а предложение на счет вагончика нам понравилось. У сторожа кроме того были остатки махорки, которую Шурик и Эмиль ценили тогда дороже золота. Для того, чтобы переночевать в вагончике нам пришлось навести там порядок. Совместная организованная работа всех позволила за 15 минут прибраться и подготовить помещение к проживанию. Палатки были развешаны в сарае и сушились (точнее надо сказать с них стекала вода, накопившаяся за эти дни). Мы первый раз за эти дни готовились спать не в воде, да ещё и на ровном полу. Дождь опять начал капать на нас, но мы укрывались от него в беседке, где вместе с охранником завелась беседа. Он нам представился (сейчас уже имя и отчество стёрлись в памяти), рассказал о себе, очень удивился нашей дружной группе, нашей групповой философии, которую мы попытались сформулировать словами, объяснил по карте наше местонахождение. На следующий день он собирался ехать в Катав (Катав-Ивановск; как мы с Ваней заметили позже, Катавом там называют и деревню Верхнюю Катавку - бывшую Самодуровку, и ещё несколько населённых пунктов) и предложил место в своём "Москвиче". Мы подумали и приняли решение отправить девушек, Шурика и большую часть вещей на машине, а самим идти пешком до деревни с автобусным сообщением. До неё по словам сторожа было около 8 километров. Мы подсчитали, что пройдём путь не более чем за два часа. Дальнейшие планы были очень даже ясны. Завтрак нам предложили приготовить на печке, чтобы не мучиться и не разводить костёр под проливным дождём. Я согласился, а через 2 часа, когда вода ещё не закипела сильно жалел об этом. Но делать было нечего и я просто ждал, когда приготовится завтрак. Это случилось через 3 часа. Обед я сразу решил готовить на костре, даже если дождь будет лить как из ведра или даже фонтаном. Небо действительно решило проверить стойкость и прочность моего решения и поливало нас как могло. Тем не менее обед был приготовлен за 45 минут, хотя я вымок как ёжик в поле.
Народ уехал примерно за 5 часов до автобуса, а мы спокойно собрались и пошли достаточно быстрым шагом под дождём. Засекая по времени свой путь мы оценили, как точно охранник нам сказал расстояние до развилки дороги. Далее начинался подъём на перевал. Мы прошли 8 километров, а подъём всё продолжался, через 10 километров мы поняли, что кто-то что-то напутал и, терзая себя различными предположениями, вприпрыжку двигались под гору. Отсчитав по времени 15 километров, мы не могли понять юмора. А о приближении жилья говорили только появляющиеся коровьи следы. Ещё через пару километров мы вышли к деревне. На автобус мы успевали за 10-15 минут. Однако, придя на ферму мы узнали, что автобус будет вечером. Ливень замучил нас. На ферме было тепло. Пришедшие доярки посмотрели на нас и угостили свеженадоенным молоком. Первая половина нашей группы должна была быть уже в городе и ждать нас. Но это ожидание затянулось на 4-5 часов. Добрый дворник на автовокзале Катав-Ивановска разрешил не закрывать на замок вокзал, когда узнал, что у нас произошла какая-то задержка. Было прохладно, к тому же дождь не переставал ни на минуту. Доехав до окраин города, мы прошли пешком почти через весь город и в темноте подошли к автовокзалу. Наш женский батальон во главе с Шуриком тихонько дремал на скамейках. У них было тепло, сухо, а главное, был свежий хлеб. На ночном автобусе мы ехали в Вязовую. Я сидел высоко под потолком и спал. Отдохнувшие Женя и Таня докалывались до нас, но, не получив в ответ ни одного пинка, отстали и стали тоже дремать. Электричка с Вязовой шла только утром около 7.05. До этого мы спали прямо на седушках. В Кропачёво нам снова приходилось ждать электричку. Мы с Ваней забрались в Женин спальник и, уместившись на одной пенке, спали в проходе между седеньями. Народ ходил и удивлялся нашему способу провождения времени.
Утром мы купили горячего кропачёвского хлеба и сели в электричку Кропачёво - Уфа.
Послесловие к походу. Весной 1995 года я сказал что-то о походе в институте, где рядом был Шурик. После предложения (и ему в том числе) сходить куда-то в поход Шурик завопил: "Да вы что, мужики! Да он вас всех замучает, да вы либо утонете, либо навсегда заблудитесь! Да я, да я никогда, ни куда с Тимофеем ни на какие авантюристские задумки не подпишусь!" Конечно, он говорил это и с шуткой, и всерьёз. После окончания института Шурик призвался в ряды вооружённых сил (под Байконур), где командует (он лейтенант ВВС) женским отделением (около 30 человек).